Сибирские огни, 1950, № 3

ла её коса. Добежав , Соловьёв заметил на кустике красную Наташину косынку. Он на бегу ловко подхватил косынку и закричал весело: — Платок потеряла! Наташа , не сбавляя бега, что-то сказала и улыбнулась ему через плечо. Спускаясь под гору, Соловьёв вышел на откос, на заброшенный вал, края которого успели зарасти травою, и чуть было не наткнулся на старика, сидевшего на самом краю откоса. Старик был одет в рваное суконное пальто, меховую шапку и в а ­ ленки, несмотря на весну. Его борода была чуть зеленовата . Он сидел на камне, курил и смотрел на город. Если бы не дымок от трубки, ста­ рика можно было бы принять за изваяние. Он чем-то напоминал Кузь­ му Петровича, но был много старше: сутулый, сухощавый, маленький. Этой весной на руднике начались работы. Под откосом пролегала узкая рельсовая колея, по которой усталые рудничные лошади возили вагонетки с рудой. И з-за поворота показался небольшой состав. Гнедая лошадь, упираясь копытами в шпалы, тянула вагонетки. Сбоку шла д е ­ вушка с кнутом, поодаль ещё одна. Они переговаривались. Потом пер­ вая остановилась и, сложив ладони рупором, крикнула: — Д едуш ка , слезай! Пригревшийся на солнце дед встрепенулся, медленно поднялся и, не глядя на Соловьёва, пошёл вниз. Девушки помогли старику взобраться на вагонетку, полную руды, я лошадь пошла дальше по едва ощущаемому склону. Соловьёв догнал девушку, шедшую сзади, и спросил: — Что за деда везёте? — А это старый рудокоп, дед Панцырев. Всю жизнь свою в руде прожил. Теперь ему седьмой десяток, а он всё гору забыть не может. Выйдет утром и просит: «Девки, подвезите!» Ну, мы его везём, посадим на пригорок, вот он и сидит до вечера, а вечером мы его домой достав ­ ляем . Он теперь ожил, рудник-то пошёл. Д евуш ка посмотрела на Соловьёва, засмеялась и сказала : — М ожет и тебя подвезти? Садись! Недорого берём. — Спасибо, дойду. Соловьёв заш агал напрямик под гору, изредка оглядываясь на ста ­ рика. Лица его он теперь не видел — мешала мохнатая шапка. ...Деда Панцырева Павел Васильевич запомнил навсегда. Д ед этот вскоре умер. Алёша Панцырев — его внук. А та, которая хотела подвезти Соловьёва, жива. Теперь она пожи­ лая женщина, известная многим в горняцком посёлке, Анна Семёнов­ на. Д вадцать пять лет прошло с тех пор! Время коснулось и Наташи . Теперь у Наташи волосы пепельного цвета; по старому заводскому обычаю они собраны в узелок. Ходит Н аташ а в чёрных платьях, рас­ полнела, но всё так ая же милая, так ая же хорошая, какою была чет­ верть века назад . Чужие называют её Натальей Кузьминичной. Как быстро прошло время! Их сын Володька теперь уж е взрослый человек. Он только что окончил индустриальный институт и вот — едет домой. ...На следующий же день после приезда в Громкую Соловьёв, в сопровождении старика Родионова, отправился в совет депутатов. П ред ­ седатель встретил его радушно, как родного. Он тряс гостю руку, пока не уронил со своих плеч полушубок: — Д авно ждали. Уведомление имели... Дело двигать надо. М асте­ ров собирать. Вы, москвичи, передовой пролетариат, поучите. — А я сам учиться приехал.