Сибирские огни, 1950, № 3

Прошли две бабы в ободранных мужских полушубках, неся воду в обледенелых деревянных бадейках. Соловьёв подумал, что, очевидно,, за время войны осиротели хозяйства, — некому починить или сделать заново железное ведро. Бабы приостановились, поглядев на Соловьёва, словно ожидали, что он заговорит с ними, но он прошёл молча и тут же пожалел об этом. Можно было бы спросить, как быстрее пройти на завод или по­ просту поздороваться. Соловьёв обернулся, но понял, что его уже не услышат, и пошёл дальше. Дорога расширялась. Вдалеке под горою показались рудничные- и заводские строения. Соловьёву показалось, что он уже был в этих местах. Ну, конечно же, так всегда бывает! Если много думать о тех краях, куда едешь, заранее угадываешь всё каким-то чутьём. Вскоре Соловьёв увидел кованые заводские ворота с узорами, н а ­ глухо закрытые. Снег перед ними был особенно бел. На заснеженных столбах сидело несколько ворон. Так на всю жизнь и запомнились Со­ ловьёву чёрные вороны на белом снегу. Уже смеркалось. Только подойдя к воротам вплотную, он увидел небольшую калитку и рядом проходную будку. К калитке была протоп­ тана тропинка, виднелись свежие следы, и это порадовало Соловьёва: наверно, люди уже думают о восстановлении завода. Он вспомнил, что- надо бы раньше зайти в уездный комитет, а потом на завод. Но успоко­ ил себя: «Посмотрю, сам узнаю, что нужно для восстановления. А сек­ ретарь укома не обидится, всё равно к нему приду, деваться-то на ночь, некуда». Соловьёв вошёл в калитку и направился по той же тропинке. Она настойчиво вела в один из цехов с полуприкрытой железной дверью. Входя в цех, Соловьёв огляделся: увидел в стороне груду железного” лома, забытый на узкоколейных путях и накренившийся на бок домен­ ный ковш, железный навес мартеновского цеха, «кукушку», сошедшую- t рельсов, и неведомое деревцо у самого забора. Постоял в раздумье, с натугой открыл клёпаную дверь и протиснулся в темноту цеха. Он давно не бывал в цехах и поэтому испытал двойственное чувство — радость и тревогу: наконец, пробился к чему-то родному, оставив за плечами фронтовую страду! Но темнота в цехе грозила ещё больши­ ми неизвестными трудностями, которые придётся испытать здесь не од­ ному человеку. Здание давно почернело от копоти: сквозь стёкла узкого с железной рамой окна едва пробивался вечерний свет, и всё-таки Соловьёв увидел огонёк, должно быть, в горне. «Странно», подумал он. От огонька к сводчатому потолку поднимался сизоватый дым. Соловьёв пошёл на огонёк и вдруг заметил кого-то в тёмном углу, заметил потому, что че­ ловек в этот миг наклонился над горном. Это был невысокий борода­ тый старик в шапке-ушанке. Он показался удивлённому Соловьёву к а ­ ким-то фантастическим кузнецом. И показалось, что это сам Урал стоит перед ним, такой неказистый, но такой сосредоточенный в себе, и что он, Соловьёв, пришёл сюда недаром: пришёл сделать молодым этот старый край... Может быть, этих мыслей тогда и не было, а пришли они сейчас,, когда он вспомнил о том, чему минуло четверть века. ...Старик, услышав неожиданные в полутьме шаги, глянул в сторо­ ну Соловьёва. Неосторожно повернувшись, Соловьёв ударился о какой- то выступ и загремел фамильным чайником. Тут он ещё раз подумал, что всё же необдуманно, а может и неразумно поступил, придя сюда прямо с вокзала . Позднее Соловьёв признавался самому себе, что встре­ ча с бородатым вначале неприятно на него подействовала.