Сибирские огни, 1950, № 3

маю: ох, и поработаем мы! Д ля себя ведь теперь, для общего нашего: счастья. — Д а , строить придётся нам, товарищи. И сколько строить! «Иди­ те на Урал!» — сказал мне Ильич,'— задумчиво произнёс Соловьёв и пересказал попутчикам то, что он узнал от Ленина. Молодой республике надо поднимать производительность труда, а это требует прежде всего обеспечения материальной о с н о е ы крупной индустрии... Неизбежно перемещение главных центров нашей промышленности' в районы добывания угля и руды — на Урал и в Сибирь и усиленное* развитие производительных сил в этих областях. Враги прекрасно понимали значение Урала. Советская власть по­ ложила немало сил, чтобы уберечь Урал и разбить интервенцию. Н еда ­ ром Ленину пришлось послать на восточный фронт товарища Сталина? Ведь нужно было иметь гарантию быстрой победы. Прибыв на Урал, товарищ Сталин в кратчайший срок и с беспощадной ясностью оценил_ положение дел и принял все необходимые меры для подготовки частей Красной Армии к решающему наступлению. Теперь пришла пора немед­ ленно приниматься за восстановление и техническое перевооружение Урала. Соловьёва слушали внимательно. Взгляды многих пассажиров были устремлены куда-то далеко, как бы в завтрашний день. Помолчали, по­ том бородач, язвительно упрекнувший Соловьёва, что он пороха не- нюхал, проговорил очень тихо: — А ведь нас много здесь, уральцев-то да сибиряков. Все почти что. Это — про нас он, Ленин. Нам подсказывает! — Ну вот, уральцы , и я в вашу семью! — Д авай , москвич, принимаем! На какой-то станции Соловьёв чуть было не отстал от поезда. Б о ­ родатый солдат поднял крик, чтобы дали дорогу ленинскому посланцу, и помог Соловьёву влезть в вагон. — Ты вот что, — сказал он, когда Соловьёв, наконец, уселся на своё место, — как управишься на севере, подавайся-ка в наши южно­ уральские края. У нас тоже дела хватит. Солдат всё угощал Соловьёва махоркой и, наверно, ждал , не п о к а ­ жет ли тот ленинскую бумагу. Но сам спросить стеснялся. До Перми Соловьёв ехал семь дней. Там он пересел на другой поезд. Губернский комитет партии направил Соловьёва в распоряжение уездного комитета на станцию Громкая, где были рудник и старинный; металлургический завод. Не забыть Соловьёву раннего зимнего вечера, когда он впервые' сошёл на деревянный перрон станции Громкая, очутившись почти за три тысячи вёрст от Москвы. На нём был всё тот же шлем, потрёпан­ ная солдатская шинель и валенки, выданные завхозом, губкома. Все* его пожитки состояли из сундучка и привязанного к нему медного чай­ ника, который в шутку назывался фамильным. Соловьёв оглядел бревен­ чатое, чёрное от времени и дыма, станционное здание, поколебался* в раздумье: зайти или нет к коменданту? И решил не заходить. Прямо перед ним виднелся переметённый снегом дощатый тротуар, и Соловь­ ёв подумал: «Всё равно дойду куда-нибудь, не собьюсь». Сначала тротуар тянулся вдоль деревянного заборчика, который вскоре повернул куда-то в сторону и исчез. Соловьёв шёл мимо редких каменных домишек с закрытыми ставнями, кое-где различая торчащие из сугробов куски старой кованой решётки. З а решётками проступали камни крылец, иссечённые морозным ветром деревца и палисаднички, занесённые снегом.