Сибирские огни, 1950, № 3

рового климата и холодных ветров, гу­ ляющих часто зимой по низине. Выбравшись из чащи, мы пошли бы­ стрее и скоро увидели озеро. Солнце всё больше и больше клонилось к за­ кату. Я, отдав необходимые распоряже­ ния по устройству бивуака, свернул влево, намереваясь с ближайшей возвы­ шенности осмотреть путь завтрашнего дня. Со мною увязался и Черня. Мы пересекли кочковатую поляну и редко­ лесьем поднялись на вершину ближай­ шей сопки. Моему взору открылась не­ большая панорама: при взгляде на во­ сток — она ограничивалась близко­ расположенными горами, на снежных вершинах которых угасал последний луч заката; справа хорошо был виден хре­ бет Крыжина, а слева долина Нички с круто спадающими к ней отрогами.' Оказалось, что всхолмленная низина, по которой мы шли, добираясь до озе­ ра, протянулась до самой Нички. Она скорее напоминает глубокую седловину, образовавшуюся благодаря происшед­ шим в доисторический период крупным геологическим изменениям в рельефе Восточного Саяна. Возможно, когда-то Хайрюзовый и Ванькин белки представ­ ляли собой один мощный хребет, те­ перь разделённый этой седловиной по­ полам. При беглом взгляде у наблюда­ теля возникает другой вопрос: не яв­ лялась ли тогда же, в доисторический период, эта низина руслом реки Нич­ ки? Ведь в том месте, где Ничка под­ ходит к низине, река почти под углом в 9 0 ° поворачивает на запад, меняя меридианальное направление на ши­ ротное. Но, если на карте русло этой реки провести через равнину до Кизы- ра, то у неё исчезает эта угловатость, ибо равнина служит до некоторой сте­ пени продолжением долины Нички. Мне больше нигде на Восточном Саяне не приходилось встречать столь понижен­ ный рельеф в междуречьях, как именно там, в районе Окунёвого озера, между Кизыром и Ничкой. Пока я заканчивал зарисовку и зано­ сил свои впечатления в дневник, у озе­ ра вспыхнул костёр. Сразу голод на­ помнил о себе. Ведь Алексей в этот день кормил нас только один раз, так как запасы мяса от убитого лося уже иссякли, а других продуктов выдава­ лось очень ограниченное количество. Вдруг, лежащий рядом, Черня вско­ чил и, сделав прыжок, замер, напря­ жённо всматриваясь вдаль. Я схватил штуцер и тоже насторожился. Кругом было тихо. В вечерних сумерках отды­ хали горы, дремала тайга. Но Черня, вытянув морду, жадно тянул воздух и прислушивался. Наконец, он сделал ещё два прыжка, на миг задержался, посмотрел вправо, влево и бросился вперёд по редколесью. Я побежал за ним, но через не­ сколько метров остановился. Собака уже скрылась. Сомнений не было — Черню взбудоражил находившийся где- то недалеко зверь. Я постоял немного и, не дождавшись лая, стал спускаться к своим. Впереди то появлялся, то исчезал, прячась за стволами деревьев, огонёк. Скоро до слуха долетел звук колоколь-, чика — где-то близко паслись лошади. Страшно хотелось есть, но я был уве­ рен, что на стоянке меня ищет разоча­ рование. Оттуда, где горел костёр, до­ неслись мелодичные звуки губной гар­ мошки. Я прибавил шагу, гармошка слышалась яснее и яснее. «Молодец Алексей! Музыка с чаем— это не плохо», — подумал я, поторап­ ливая себя. Когда я подошёл к бивуаку, мне представилась следующая картина: все сидели под елью, отблеск огня то и де­ ло освещал их лица, Алексей, растя­ нувшись на кошме, азартно наигрывал «полечку». Азарт нашего повара был вполне объясним: на вертелах жарились крупные окуни! На наше счастье озеро, на берегу которого мы расположились бивуаком, оказалось богатым рыбой, больше всего окунем, почему оно и называется — Окунёвым. В это время года, а точнее— сразу же, как только исчезает на озере лёд, окунь мечет икру. Лебедев и Коз­ лов, буквально за час, небольшой сет­ кой поймали около пятидесяти крупных окуней. В нашем меню давно уже не было рыбы, и можно представить, как все были довольны ужином. Черня в этот вечер так и не вернул­ ся, чему мы были крайне удивлены.' Не было слышно и его лая. Медленно затухал костёр. Тихая звёздная ночь повисла над нами. После ужина в лагере всё угомонилось, толь­ ко колокольчик на шее лошади чуть слышно тревожил тишину. Укладываясь спать, я взглянул на Павла Назаровича, почему-то решивше­ го заняться хозяйством. Он стащил в одну кучу вьюки, сверху положил сёдла, и всё это покрыл палаткой, за­ тем стал прибирать разбросанные вещи. — Чего не спишь, Павел Назарович? — спросил я старика. — Как бы утром не было дождя, — ответил он. — Вишь, потянуло с реки, не к добру. Я посмотрел на небо, оно было изу­ мительно чистым, переливаясь блеском, играли на нём звёзды. Ничего подозри­ тельного не было видно и у реки. Только лёгкий ветерок, прорвавшись от Кизыра, шумел по вершинам деревьев. Но и в нём ничего предупредительного я не заметил. «Какая беспокойная у человека ста­ рость» , — подумал я засыпая. А Павел Назарович всё, ещё возился