Сибирские огни, 1950, № 3

— Очень просто,— сказал отец.— Учительница следит, чтобы все ученики делали уроки дома, а в классе объясняет всем сразу одно и то же. Наступает весна — и все ученики знают одинаково. А тех, кто не знает — лентяишек — оставляют на второй год. Кажется, я не в пер­ вый раз говорю тебе об этом... Костя ещё раз удостоверился, что урок сегодня кончился и совсем ничего не задано «на дом», после этого собрал со стола тетради и вышел. И как всегда в последнее время, глядя на снежные вершины гор, по которым ползали чёрные тучи, стал думать о Большой земле. Косте было три года, когда его родители должны были вернуться на Большую землю, но началась война, и заменить зимовщиков далёкой метеорологической станции оказалось некем. Пять человек — Костин папа, начальник станции, мама — наблюдательница, радист Василий Васильевич и его жена тётя Клава — повариха и фельдшерица и м а ­ ленький К о с т я— остались здесь ещё на многие годы. И вот недавно Василий Васильевич принял радиограмму о том, что смена готовится. Вообще эти весна и лето были полны радостными событиями и надеждами: сначала зимовщики слушали по радио громо­ вые салюты в честь наших войск и поздравляли друг друга, а потом настал такой день, какой не приснится и во сне — день Победы... Отец, Василий Васильевич, тётя Клава и Костя с крыльца станции дали тог­ д а три залпа. Потом тётя Клава испекла такой пирог, что он сам таял во рту. Василий Васильевич израсходовал две суточных нормы питания на радио и не получил нагоняя от папы, а сказав об этом вслух, пу­ стился с тётей Клавой в пляс... Примерно через месяц пришла телеграмма о смене. А потом была перекличка с Большой землёй, и к Косте обратился по радио Саша М а ­ лышев, ученик второго класса «Б» шестнадцатой мужской школы, от­ личник, звеньевой, тимуровец, капитан футбольной команды у себя во дворе, мальчик, которого Костя слушал не дыша... У Саши был тонкий голос и торопливое дыхание. Он знал всё. Он ничего не боялся, чувствовал себя на Большой земле как дома, ездил на трамваях и автобусах, на пароходах и паровозах, ходил в кино, в театр и на стадион, видел парады с танками и ракетами, сам трубил в пионерский горн. Саша сказал , чтобы Костя обязательно приезжал учиться в его школу, привёз для коллекции камней, кусочки мха, олений рог и веточ­ ки карликовой берёзы. Костя, конечно, должен был исполнить всё. Перелистывая страницы «Мурзилки» и «Пионера» за несколько лет, Костя встречал там белых, чёрных и рыженьких мальчиков в свет­ лых рубашках и красных галстуках , но только один из них, казалось Косте, мог быть похожим на Сашу Малышева: стриженый, весёлый, с книгой в одной руке и с горном в другой. Н ад Костиной кроватью давно уж е висит портрет этого мальчика, и теперь не только Костя, но и взрослые говорят о возвращении на Большую землю так: — Вот, когда поедем к Саше Малышеву... И день этот приближался. Было так радостно и так страшно: предстояло ехать на пароходе, на паровозе и каждую минуту видеть много-много совсем незнакомых людей! Здесь, на зимовке, было всё просто и понятно: самый главный, ум ­ ный и строгий — папа; самая заботливая — мама; самый разговорчивый — Василий Васильевич; самая добрая — тётя Клава.