Сибирские огни, 1950, № 2

возить и днём, и ночью брёвна. А как, мол, с отдыхом и сном? Смеются: — «После отдохнём!» Пожалуй, разговор такой поправки делает в расчётах?.. Рождённый волею людской и не учтённым в плане взлётом, в ту ночь уверенной рукой был новый график разработан. Они и час, и два подряд ещё под лампою сидели, и расцветал колхозный сад там, где была на плане зелень. Кирпичных строек корпуса вставали в их воображенье, вдаль уходила полоса полезащитных насаждений... Всё ожило на чертеже! Жизнь за мечтой спешила следом Людей на каждом рубеже ждала желанная победа. Полночь Росой омытая звезда, Зажглась в ночных просторах неба. Покрикивали поезда За морем зреющего хлеба... Шёл председатель не спеша По сонным улицам селенья. Река, осокой чуть шурша, Звезды качала отраженье. Нёс перелётный ветерок Дыханье тальника- и глины. Был света лунного мосток Меж берегами перекинут. Столбы прошли дорогой в луг, Бросая тени у обочин... Движка уже привычный стук Лишь углублял молчанье ночи. / И хоть порою поезда Гудели где-то в отдаленье, Так было тихо здесь, в селенье, Что, кажется, сорвись звезда, И слышен будет шум паденья... Внезапно в этот час ночной Ворвался грузный ход машины, И свет, стремительный, земной, С луной затеял поединок! Дорога дрогнула слегка В круженье озарённой пыли: Из леса два грузовика К постройке брёвна подвозили! Смолистых запахов струю Степан Ильич вдохнул глубоко: «А гидростанцию свою, Пожалуй, кончим мы до срока!..» И той мечте, что все они Прекрасной явью стать помогут, На близкие взглянув огни, В родной колхоз он дал дорогу. В одово з Коня зарёю росною, Как лён беловолос, Погнал баском, по-взрослому, На речку водовоз. Тринадцать есть ли парню-то? Д а сколько уж ни есть, А звание ударника — Всегда большая честь! Он за труды отличные Доверьем облечён — К колхозному кирпичному Заводу прикреплён. Пока идут каникулы, Он возит по утрам Речную воду с бликами Рассвета пополам.