Сибирские огни, 1950, № 2

— Прощай, авам! Я пойду, посмотрю... Провожая меня, мать сказала: — Пойди, посмотри. Поищи людей, у которых есть новый закон, защищающий бедных. Я шёл и оглядывался. У матери голова завязана, из-под повязки выбился пучок травы. Глаза у неё блестят. Она потихоньку движется в мою сторону и машет рукой. Г л а в а в о с ь м а я 1 В СТАВКЕ ПОПОВА Всадники погнали меня не к Чолдак-Степану, а в ставку нойона. Они трусили рысцой, покрикивая как на ленивую лошадь — чу! чу! — и прищёлкивая кнутом. От нашего чума до нойонской ставки было недалеко, но этот путь показался мне бесконечно долгим. Чего я не передумал в короткие су­ мерки, пока гонцы Идам-Сюрюна травили меня, как зайчонка, подго­ няя к шатру «солнечного князя»*. Когда-то этими тропами, поросшими полынью, волочили на допрос мою мать и сестру Албанчи. Может быть, срывавшиеся с их ресниц горькие капли, высохнув, ещё белеют на пучках придорожной травы, а стебли у неё побурели оттого, что впитали в себя кровь, которую роня­ ли мать и Албанчи, когда они из ставки нойона, истерзанные, торопи­ лись вернуться к нам. Нет, этого не можеть быть — с тех пор прошло много снегов, и весенние воды чисто обмыли землю. Но и сейчас на пыт­ ки ведут людей — таких же, как Тас-Баштыг и Албанчи. Кто может за них отомстить? Я бегу по тропе, увертываясь от укусов кнута, и думаю-думаю о жизни людей. Как светло горели костры в партизанском лагере! У крас­ ных богатырей — горячие сердца. А в ставке солнечного князя, куда меня к вечеру доставили мои погонщики, так темно и жутко. Аал нойона состоял из двух десятков чёрных юрт. Посредине воз­ вышался шатёр князя и юрта-канцелярия. Они сверкали белизной и роскошью, как в сказке Тарбагана. Не знаю, в какой разряд нойонских слуг входили мои погонщики. Судя по осанке, с которой они держались в седле, каждому из гонцов Идам-Сюрюна был присвоен чин ха адъютанта, а то и чалана — судьи-следователя. Но от их важности ни- чего не осталось, как только мы приблизились к белому шатру. Спесь и жестокость на их лицах сменились покорностью и страхом. Всё же один из гонцов, спустившись с коня, обратился ко мне с та ­ кой речью: — Знаешь ли ты, черепаха, куда тебя принесла судьба? Она при­ несла тебя в аал солнечного нойона — правителя Салчакского хошуна." Теперь ты увидишь, как надо блюсти закон, повинуясь хозяину, которо­ му тебя отдал великий правитель. Ты будешь вечно благодарить, если судьи не пошлют твою душу за солью** и позволят смотреть на голубое небо, посадив твое тело на цепь рядом с этими молодцами, — и он вы­ тянул руку к белой юрте, возле которой лежали истерзанные люди в кандалах В ставке нойона я три раза встречал солнце и дважды провожал * Титул хун-нойон буквально значит «солнце-князь». ** Поехать за солью — в тувинском языке значит умереть, отправиться на тот свет.