Сибирские огни, 1950, № 2

брагой, подстриженные в кружок на староверский лад волосы колыха­ лись, как. прикрывшие кочку, метёлки полыни, перебираемые ветром. — У меня два сына в армию идут, — кричал он хриплым голосом. — Пускай идут защищать царя-батюшку-у! Эй, вы, уйдите с дороги! А то я вам покажу-у, су-укины де-ти! Настал день проводов. Все жители Даниловки высыпали на улицу и, сбившись кучками по пять-шесть человек, окружили отъезжающих, давали последние советы. Вдруг залаяли деревенские собаки. По улице ехали два казака. Все повернулись в их сторону. Илья Дутликов — деревенский староста — побежал им навстречу. — Новобранцы готовы к отправке, — с трудом, глотая слова от волнения, доложил он казакам и поклонился. Казаки, не оглянувшись на него, подъехали к толпе. Они не поздо­ ровались с народом, стали кричать: — Куда прёте? Осади! Один казак—низенький, очень толстый и рыжий—выехал вперёд. — Слу-шай! — закричал он истошным, тонким, как у петуха, голо­ сом. Кашлянув, он погладил усы и продолжал: — Слушай! Читаю список, кого забрали. Народ сразу притих. Пьяные отрезвели. Люди стояли, не шевели­ лись, как каменные бабы в степи. — Рощин Михей. Я! — вырвался из толпы бодрый звучный голос. Санников Сергей! Я! — Рощин Данилка! — Я! Рыжий казак назвал около двадцати имён. Как только кончилась проверка, снова поднялся шум. — Где подводы? — обратился другой казак к Дутликову. — Есть, ваше благородие, четыре пары, с колокольцами, — от­ ветил он казаку, попрежнему кланяясь. — Всем, кого выкликал, идти за вещами и собраться здесь, в этом дворе, — пропищал рыжий казак. Люди разошлись; через некоторое время вернулись с вещами. .V многих лица вспухли от водки и араки, выпитой без счёту в дни прово­ дов. Пётр Сидоров, Данилка Рощин и другие работники Чолдак-Степа- на тоже приготовились к отъезду. Тарбаган, Чолдак-оол и все батраки- тувинцы горячо провожали их, осыпая вопросами и напутствиями. — По пять человек на каждую подводу! — закричал казак. Подвели лошадей, впряжённых в телеги. Лошади мотали головами, позвякивали колокольчиками. Когда отъезжающие расселись, люди, до сих пор стоявшие поо­ даль, хлынули к телегам и, обступив их, стали прощаться. Некоторые из тех, кто был на телегах, слезали снова, целовали детей, жён, родных. — Чего стали? Трогай! — завопил казак. Новобранцы вскочили на телеги. Лошади тронулись. Звон бубенцов и колокольчиков смешался с рыданиями женщин и лаем собак. Над Терзигом стоял невообразимый гомон. Как вечерним туманом, деревню затянуло густой красноватой пылыо. Люди выпили всё, что ос­ талось от проводов, но драк в этот вечер не было.