Сибирские огни, 1950, № 2

на обход,— ответил Кодур-оол и смутился,. посмотрев в строгие глаза отца. Он ни слова не сказал о Биче-Кыс. Охотники развели большой костёр и легли спать под утёсом. Ко- цур-оол долго лежал на спине, думая об оставленном гале, о милой Биче-Кыс. Весело пылал костёр. На сухую траву выскакивали горящие уголь­ ки. Трава загоралась и потухала. В чёрное небо, мимо бурых стволов и серого гранита, вылетали искорки и там исчезали среди звёзд. Глядя на искры, исчезавшие в чёрном небе, Кодур-оол размышлял: «И деревья вокруг нас, и звёзды на небе, и мы с отцом — все хотят жить. Жизнь трудна, но прекрасна. Только нужно быть таким, как отец. Он молчалив, но добычи у него больше, чем у других охотников». С этими мыслями он заснул. Когда Кодур-оол проснулся, костёр уже давно погас. Отца не бы­ ло. Кодур-оол встал, быстро вычистил ружьё. Он решил в этот день напрячь все силы и догнать отца. Тут он вспомнил о своём неразлучном друге: «Пожелай мне удачи в охоте», — сказал он, крепко сжимая в руках бызанчи, и запел. Его голос полетел по тайге к далёким хребтам: «Как голосом кукушки Полны леса, Так словами любимой Полно сердце моё и кровь». Потом он поставил бызанчи перед большим камнем в укрытом месте и, взяв ружьё, пошёл на охоту. Он шагал, как гусь, высоко поднимая ноги, чтоб не задеть лежавших под ногами деревьев, как кошка, крадущаяся к птице, чтобы не хрустнула под ногами ветка. Кодур-оол шёл, думая о Биче-Кыс, об отце. Вдруг перед ним в таёжной чаще промелькнул марал. Был слышен только хруст веток, ломающихся под ногами зверя. Но треск всё удалялся. Кодур-осл упу­ стил богатую добычу. Он исходил много мест и возвратился к утёсу, не убив ни одного зверя. Вскоре дернулся отец. Он нёс на одном плече ружьё, на другом — убитого дикого козла. Но Кодур-оол, занятый мыслями о Биче-Кыс, не заметил прихода отца. — О чём ты так горюешь, сын? — спросил отец, опуская на землю козла. Кодур-оол вздрогнул, но скрыл своё смущение. Он спокойно ответил: — Как не горевать? Видишь, с какой добычей ты вернулся, а я опять пришёл с пустыми руками. — Не горюй, козел — наш. Я его убил, а ты возьми бызанчи, сыграй и спой,— сказал отец. Кодур-оол взял бызанчи, и звуки любимой песни понеслись по лесам... Кодур-оол уснул с бызанчи в руках. Когда он проснулся, было раннее утро. Отца опять не было. Кодур-оол взял ружьё и твёрдо ре­ шил вернуться с добычей. В это время грянула гроза. «Что это? Всё пошло наперекор мне. В такое зремя — гроза! Но я не сдамся, пока у меня есть мой бызанчи и мой голос»,— подумал Ко­ дур-оол. Он поставил ружьё к скале, взял бызанчи и сел играть. Его голос был сильный, как буря, и в то же время тихий и мягкий, как об­ мытая дождём земля. Лил дождь, гремел гром, сверкали молнии, выл ветер, сгибая деревья. Но Кодур-оол не слышал воя бури. Вдруг раздался страшный треск. Это молния разбила в щепки большой старый кедр, прижавшийся ветвями к скале. Кодур-оол очнул­ ся. Вот раздался ещё более сильный треск, и из скалы, у которой си­