Сибирские огни, 1950, № 2

Г л а в а ч е т в ё р т а я КУДА ИДТИ? Как-то выходим с матерью из чума. Она оглянулась на новые дома и говорит: — Отдам тебя на работу к русским. Ведь ты уже большой. Я слушаю мать и соглашаюсь. Мне уже минуло 9 лет — я, в са­ мом деле, стал человеком. А простые русские люди уже внесли в мою жизнь много света и радости. Несколько дней мать присматривалась, выбирала, к кому лучше пойти. Однажды она взяла меня за руку, подвела к одному из домов по­ сёлка: — Здесь живёт человек, у которого ты можешь работать. Он ищет работников. Мне было1приятно думать, что я войду в семью, живущую в боль­ шом, тёплом доме. Вспоминался ласковый приём в семье Максима Сав­ инкова. Я не возражал. С радостью согласился. Не знал я тогда, что такое батрак и какая у него жизнь. Взявшись за руки, мы вошли в дом богача по имени Чолдак-Сте- пан. Это и был Михайлов, о котором говорили Санниковы. Его звали Ч о л д а к (Короткий) за низкий рост. Зато у него была густая, широ­ кая борода, а живот отвислый, раздутый, как будто он носил под ру­ бахой кошму для целой юрты. Мать показала на меня. Поклонилась. Заговорила на ломаном ту­ винском языке, думая, что так будет понятнее Чолдак-Степану: — Таныш (знакомый), это моя маленький балан мальчик. Ты нуж­ но его брать работа? Мне ты тара — хлеб давать, я тебе сына давать — так ли? Чолдак-Степан раскричался: — Я у самого балан, здоровые батраки есть. Таранет. Пони­ маешь, твой собачий сын балан не может работать. Уур, гадина! Что ты, дурная старуха, здесь приходить? Ну, ну, уходить вон! Мать продолжала просить: — Пожалуйста, возьмите! Чолдак-Степан вытолкнул мать, подбежал ко мне. — Ты теперь маленький балан, потом я тебя брать,— теперь ну! Уходить вон! Он сжал мне ухо и вывел за дверь. Не говоря ничего друг другу, мы с матерью дошли до чума. Присевши на корточки у входа, стали советоваться. Мать говорит: — К тувинцу идти, к русскому идти— всё равно, если он бай или чиновник. Так и выходит. Что нам теперь, как лучше? Сходим ещё к один дом? У меня задрожал голос. — Сама ты знаешь, мама, сама подумай, куда идти, с к.ем говорить. Мы пошли ещё в один дом. Он стоял на самом верху посёлка, в устье Терзига. Люди здесь только что поселились. Вошли в него. Сидит старик с белой бородой, как у Мекея. Его ж е ­ на высокая, дородная, смотрит приветливо. Мать степенно наклонила голову, потом склонилась в пояснице. Подняв руку, вежливо спро­ сила: — Таныш, как ваше здоровье?