Сибирские огни, 1950, № 2

меру вытянулся, я тем более не мог рассчитывать на снисхождение у насмешников. Это сблизило меня с Ванькой. На нашей стороне было еще несколько мальчиков. Мы стали совместно обороняться и навещать .друг друга на дому. Жилища моих новых друзей были маленькими избушками без крыш, но они казались мне сказочными теремами — в них, по сравнению с юртой и чумом, было необычайно просторно, светло и тепло. Здесь вместе с новыми людьми я встретил много чудесных вещей. У себя в чуме я знал древнюю чашу из чугуна с приросшей к ней копотью и расщелиной на одном боку, деревянную чашку пепельного цвета со стёршимися краями, обсосанную сотнями таёжных путников, принимав­ ших из неё угощение от бабушки и матери, знал, что самое главное блюдо за очагом — жареное пшено, запаренное чаем и посыпанное дра ­ гоценной солью, которую привезли за тридевять земель, выдолбив её киркой из соляной горы или соскоблив вместе с илом с берега соляно­ го озера. А здесь были большие глиняные печи, в которых приготовля­ ли из толчёного зерна, сразу на несколько дней, большую круглую пищу с коричневой коркой. Я научился называть её х л е б о м и без неё уже не мог жить. Раньше я умывался только водой из Мерген, ког­ да переходил её вброд. С Ванькой я попал в дом, где люди моются го­ рячей водой, и научился говорить б а н я . Дело началось для меня очень плохо. Мы играли с Ванькой. Вдруг он подбежал ко мне сзади, схватил мою косичку и вздёрнул её вверх. — Хаа, парень! Ты же совсем пропал! У тебя под косой муравей­ ник! Если сейчас не выпарить — всем беда. Идем! — Он схватил меня за руку и потащил к избе. Не дойдя до дверей, он уже выкрикивал: -— Мама, а, мама! Смотри, что у парня завелось под косой. Он их выгребает рукой и кидает 'на землю. Одёжа ещё страшней. Скинет её на булыжник и проглаживает камнем. Что делать, мама? Мать Ваньки на минуту показалась в дверях. Я увидел, как по её белому строгому лицу пробежала улыбка. Вскоре она подала Ваньке чистую одежду и коричневый кусок, похожий на подгорелый сыр. Мы хотели уже идти, но Ванька забежал в избу. Под его быстрыми нога­ ми загремели в избе половицы туда и сразу назад. Выбежав из дверей, он весело хлопнул меня по плечу: — Айда в баню! — и побежал прямо к проточной канаве. Я понял, что Ванька хочет немного согреться, чтобы легче было в вечерней прохладе раздеваться и поливать себя ключевой водой. Всё же я решил сначала посмотреть, как это сделает мой друг, и поэтому бежал за ним не спеша. Ванька поджидал меня на берегу канавы у какого-то чёрного возвышения. Это был маленький домик, закопчённый снизу доверху. Из него пахло прелой гарью и дымом. Ванька ввёл меня в домик. На подоконнике сквозь горячий туман мерцал огонёк. В правом углу, как ова* на перевале, высилась груда чёрных камней, подпиравших огромную чашу. Рядом стояла бочка с водой. В глубине был высокий настил. Для чего он служит, я узнал не­ много спустя. Пока я рассматривал внутреннее устройство домика, Ванька раскладывал принесённые вещи на лавке. Вдруг у меня за спиной чикнули ножницы. Обернулся и вижу в руках у Ваньки чёрную косичку. Он поболтал ею в полосе красного света, струившегося из топки под камнями, держа за хвостик, как подбитую змею, и, сверкнув задорно глазом, швырнул в огонь. Привычным движением я вздёрнул руки к затылку — моей косы нет! Я вскочил и закричал не своим голо­ сом, как, бывало, кричал Пежендей, проигравший схватку: * О в а — жертвенная насыпь из камней на горных перевалах.