Сибирские огни, 1950, № 2

вчерашние следы, мать и Албанчи стали рассказывать друг другу о проведённом дне. Я уже успел им про всё рассказать и потому бежал впереди, бороздя палкой искристый снег. Я завидовал Кангый и Пежен- дею, которые без меня, наверное, что-нибудь сделали и, может быть, сейчас на самодельных санках катают Сюрюнму с холма или, уложив её спать, сами сидят в санях, а Черликпен покатывает их по льду Мер­ ген так же важно, как подвозит из лесу вязанки сучьев и щепок. Ког­ да же ему скажут бежать быстрее и назовут по имени, он взвизгнет и рванёт так, что постромки у саней не выдержат. Тогда Черликпен, оставив людей на реке, будет безудержу носиться по снежным вол­ нам, утопая в них и снова взлетая на гребень, он не угомонится до тех пор, пока его не перехитрят, спрятавшись за сугроб, и не уцепятся в четыре руки за остатки его упряжи. Г л а в а с е д ь м а я ОПЯТЬ ЗИМА Вспоминаю одну осень. Едва ли когда было более лютое время в наших краях. На кочевья вдоль Каа-Хема и его притоков налетела ря­ бая оспа. Как звонкая коса рядами укладывает стебли травы,^ так она выкашивала детей и взрослых. Беднота вымирала целыми арбанами и сумонами. По словам матери, самый страшный мор напал на тоджинских оле­ неводов, которые жили, как и мы, в берестяных и лиственничных чу­ мах. Там, в Кольском сумоне, в арбане Хоюк, было много оленевод­ ческих станов. Теперь от них остались только истлевшие колья. Все оле­ неводы вымерли. Их олени одичали и ушли в тайгу. Мор прошёлся с косой и по долине Мерген. Баи оставляли умирать заболевших работ­ ников и вместе со здоровыми кочевали в другие места. Стойбища на Мерген опустели. Только наш рваный чум остался у воды. Рядом пас­ лись три козы. Эхо далеко перекатывалось по хребтам и горным рощам, когда лаял Черликпен. Мать ходила в раздумье. Потом собрала нас и, обращаясь ко мне,, сказала: — Возьми этот мешок из-под саранки*, а вы двое понесете бере­ стяное корыто. Эти слова мать произнесла очень строго, почти с укором, и сразу вышла. Но мы ведь знали, что она нас очень любит. Не зная куда и зачем, мы семенили по следам матери. Она все ускоряла шаг и, оглядываясь, ворчала: — Опять отстали? Бегите живей. Мы так отощали и отвыкли ходить, сидя целыми днями у входа в чум, пока мать странствовала, что спотыкались и отставали от мате­ ри, хотя мешок и корыто' были пустыми. А ейчто! Онаисходиластоль­ ко земли, никто, пожалуй, не шагал быстрей,чем она. Мы пришли на жнитво. Снопы с него, видимо, увезены были недавно. Мать обернулась к нам: -— Видите на земле колосья? Собирайте, как я. С этими словами она склонилась над сжатой полосой. Её руки про­ ворно опускались к земле и поднимались с новым колосом. Звук, ко­ * С а р а н к а — съедобный корень травы.