Сибирские огни, 1950, № 2

Г л а в а п я т а я ЧТО ТЕПЕРЬ ЕУДЕТ Мать стала снова втихомолку собираться. Я подумал: «Уйдёт и опять меня не возьмёт». Кангый, Пежендей с маленькой Сюрюнмой все ещё в лесу. С ними Черликпен. А я останусь один». Мне так захотелось итти вместе с матерью и Албании, что я сказал: — Если ты куда-нибудь пойдёшь, я не останусь. Ты всегда гово­ ришь «ненадолго», а потом не возвращаешься. — Не говори пустого. В такой сильный мороз, голый — куда войдёшь? — Непременно возьми,— настаивал я. — Не повторяй пустых слов, не спорь, всё равно здесь сидеть будешь. — Не могу здесь... Мать обхватила меня, заж ала между ногами и отхлестала чем-то широким, но совсем не больно. Я растянулся на земле и нарочно за плакал, как мог громче. —1 Вот так и лежи, кулугур*. Уткнувшись лицом в землю, я притворился, что засыпаю Мать и сестра Албании тихо вышли из чума. Обмотав ноги, я выбежал за ними. Как быть? Догнать — пошлёт назад. Пока я думал, мать и сестра стали скрываться из виду, но я их скоро догнал. Мать повернулась ко мне. Я снова заплакал, как в чуме, и повис на её руке. — Баа, ужасный кулугур,— закричала мать. Теперь я с тобою такое сделаю... Албании потянула меня к себе, сказав: «Ну, зачем? Пусть идёт с нами!» „ Ничего не ответив, мать вытерла рукавом глаза и пошла, не огля­ дываясь, вперёд по берегу Каа-Хема. Так шли мы втроём по скрипуче­ му снегу друг за другом, пока, наконец,, не увидели несколько аалое. Одна из юрт выделялась своей высотой и нарядностью. Когда мы стали к ней приближаться, навстречу с разноголосым, оглушительным лаем выбежали собаки. Впереди летел большой чёрный пёс, похожий на Черликпена. Его счастье, что с нами не было настоящего Черликпена. Красный язык у него вырывался изо рта и снова прятался за зубами, глаза горели, как угли. Я прижался к матери. Албанчи взяла у неё палку, вышла вперёд в закричала: — Уймите собак, беда, съедят людей! Из нарядной юрты выглянул человек. Не унимая собак, как кош­ ка, играющая с мышью, он, улыбаясь, ждал, что будет. Размахивая падкой над головами собак, сестра подвела нас к юрте. Выглядывавший оттуда человек, как ни в чём не бывало, опустил полог и скрылся. По очереди склоняясь к земле и занося ногу за порог, мы вошли под сво­ ды белой юрты. Став на одно колено у очага и низко склонившись, мать пожелала здоровья хозяевам. Человек средних лет, с начисто обритой головой, в шубе на ягнячь­ ем меху, обшитой жёлтым шёлком, в узорных идиках, ничего не отве­ * К у л у г у р — пострел, сорванец.