Сибирские огни, 1950, № 2

шал, как, растроганный этой необыч­ ной лагерной сценой, Курсинов тихо уговаривал друга: — Ты бы дал ему почитать своё письмо... А? Алексей... Алексей долго смотрел на него, как бы раздумывая, что делать, затем по­ дошёл к Мошкову, взял его больную руку и стал качать. — А у меня, Пантелеймон Алексее­ вич, дома такая радость... — прогово­ рил Алексей ласковым голосом, потом замялся да так и не закончил фразы. Мошков долго молчал, а потом вдруг сказал: — А отчего же ты не поёшь, а? От радости надо песни петь... * * * Пугачёв и Днепровский вернулись на стоянку во второй половине дня. Им удалось проникнуть до подножья гольца Кубарь и пройти далеко по реке Ничке. Её долина оказалась заваленной погиб­ шим лесом, пробраться через который можно будет/ только, прорубив проход. Рано утром, как только алая заря окрасила восток, мы завьючили не­ сколько лошадей снаряжением, песком и прочими материалами и покинули ла­ герь. С Мошковым остался Павел На­ зарович. Мы шли гуськом. Впереди, не смол­ кая, стучали топоры, прорубая проход, да изредка, нарушая тишину леса, кри­ чали погонщики. Долина переполнилась шумом передвигающегося каравана. Окружающий нас кедровый лес был прорезан незначительными полосками погибших пихтовых деревьев. Одни из них ещё стояли, упираясь на оголённые корни, другие, изломавшись на куски, уже лежали на земле. Местами нам по­ падались недавно сваленные бурей кед­ ры. Падая, они вырывали корнями ог­ ромные пласты земли, служившие им подошвами. Всюду виднелся валежник самых различных возрастов. Часть его, давно прикрывшись зелёным мохом, уже успела сгнить, а многие, недавно упавшие деревья, ещё были одеты ко­ рой. Зелёный влажный мох, покрываю­ щий «пол» кедровых лесов, поглощает всё, что падает на землю. Он не терпит по соседству травы, цветов, не даёт ра­ сти лиственным породам,— там всё од­ нообразно, одноцветно. Разве только иногда лучи летнего солнца, проскольз­ нув сквозь густые кроны деревьев, кра­ сят этот скучный фон причудливым узо­ ром света и теней. Обойдя вершину первого правобереж­ ного распадка, мы в два часа достигли того места, где ночевали с Павлом На­ заровичем. Дальше груз можно было нести только на себе. Его оказалось много: тут и продовольствие, и песок, и гвозди, и палатка, и разная мелочь. Кро­ ме этого, нам нужно было поднять на вершину белка и лес для постройки пи­ рамиды. Не ожидая, когда Алексей пригото­ вит обед, Трофим Васильевич уже ко­ мандовал, распаковывая вьюшки и рас­ пределяя груз по поняжкам. Ничто, ка­ залось, не могло укрыться от взгляда этого подвижного человека. Если с на­ ми был Трофим Васильевич, мы не пы­ тались проявлять инициативу в органи­ зации работ, но и без дела возле него не посидишь. Он умел заставлять нас забывать, когда это было нужно, про усталость, про сон, про обед. — Ну-ка, стань рядом, Арсений, — говорил он, обращаясь к Кудрявцеву и выпрямляясь перед ним во весь рост.— Видишь, ты выше меня на целую голо­ ву, вот я тебе с полведра цемента и прибавлю в поняжку... — Ой-ой-ой! Да ведь этак и хребет поломать можно!.. — взмолился тот, еле удерживая мешок. — А ты посошок возьми, подпи­ раться будешь, вот и не поломаешь, — продолжал Пугачёв. — Вон, посмотри на Прокопия, как он завидует твоей по- няжке... Все дружно рассмеялись над этой шуткой Пугачёва. После обеда, не задерживаясь, стали собираться на подъём. У каждого за плечами было не менее двадцати кило­ граммов, кроме Кудрявцева, которого, непонятно пойему, Трофим Васильевич наделил более увесистой поняжкой. Но самая большая по объёму поняжка бы­ ла у повара Алексея. Чего только в ней не было: чашки, кружки, сумочки, не­ большой запас лепёшек, а сверху Лебе­ дев приторочил ему два ведра. Но вид у него был довольный, наконец-то, он «оторвался» от лагеря и идёт с нами на вершину белка. Предстоял тяжёлый подъём по ска­ листому склону хребта. Большая часть моих спутников, за многие годы рабо­ ты в экспедиции, привыкла носить уве­ систые поняжки по горам, по завалам, по топким марям. Мы уже готовы были начать подъём, ждали Трофима Васильевича, который всё ещё суетился, проверяя, не забыл ли чего. Наконец, он собрался и, по­ дойдя к Кудрявцеву, неожиданно для всех обменялся поняжками. Тот запротестовал было: — Как можно?.. Уж я сам, как-ни­ будь... — Я-то пензенский, — сказал ему Пугачёв, —; у нас пятки толстые и спи­ ны без хруста. Трофим Васильевич хотя и был по росту самым маленьким из участников экспедиции, но по горам ходил хорошо и всегда впереди. Теперь, зная, что за его плечами — самый тяжёлый груз, мы уже просто не имели права отстать