Сибирские огни, 1950, № 1

5 Прошла война, окончилась осада. В кварталах отзвенели палаши. И в особняк наместника микадо Вселился брат супруги Чан Кай-ши. Скрепив изменой родственные узы, Он наложил свинцовую печать На профессиональные союзы, Запрет — на прогрессивную печать: Он обокрал кантонские подвалы И фанзы цинанкейских рыбаков, Усталого матроса у штурвала, Ткачей, плюющих кровью,— у станков. Крестьянок, что до срока поседели И пахарей из нищих деревень, Сирот Янцзы в чужом для них пределе, Солдат—в бою, вдову—у колыбели, Палач и вор наместник Сун Цзы-вэнь. Под фонари из пёстрого картона, Под тенты из вздыхающих шелков Он пригласил дельцов из Вашингтона, Авантюристов и ростовщиков. Он дверь открыл мундирам и сутанам, Кормил гостей мозгами обезьян... И в Штатах окрестили «Тивистаном»* Долину опечаленной Сицзян. 6 Ю слышал, как в порту звенели склянки Высоких океанских кораблей. Он видел, как в порту гуляли янки В плащах льняного паруса белей. А возвращаясь вечером к приколам, Когда спадала влажная жара, Заметил: патрулируют за молом Под флагом полосатым катера. Ю не ругал чужого президента Ни в громком разговоре, ни тайком. Ю не был ни солдатом, ни студентом, Он был простым и тёмным рыбаком. Чужая власть ему давно знакома. * Имя Сун Цзы-вэня больше известно в США в английской транскрипции как Т. В. Сун. Отсюда — Тивистан — ирониче­ ское название американцами Южного Ки­ тая — наместничества Сун Цзы-вэня. Он, помня дом во вьющемся плюще, Боялся гнева Белого Закона, Что ходит в белой каске и плаще. 7 Ещё не позабылись дни осады, И, славу победителям стяжав, Ещё в гнезде сходились на фасадах Четыре древка четырёх держав. Ещё светло, торжественно и мерно, Для женщины, ребёнка и бойца Звучали позывные «Коминтерна», Надеждой окрыляя их сердца; Ещё Кантон, запруженный народом, В день мира веселился от души, А уж Китай был разделён и продан Предателем народа Чан Кай-ши. Ещё не смолкли праздничные клики. Как, обновив калибры и штыки, Направил гоминдановец двуликий На север безъязыкие полки. Его глаза, как смотровые щели. Медалями и звёздами бренча, Уже он примеряет на шинели Ремни с американского плеча. Уже полны обоймы автоматов Разведчики берутся за ножи... Зачем? Не меченосцы ли ямато*, Как прежде осаждают рубежи? Но нет. Сампаны дремлют на каналах. Не покидают аисты гнезда. И рекруты великих стран и малых Не грузятся поспешно в поезда. Другая цель у пушек и понтонов. На этот раз все средства хороши: Земля коммунистических районов Не хочет покориться Чан Кай-ши! 8 В те дни, когда от засухи и мора Жил город на кореньях и воде, В те дни, когда прислушивался город К воззваньям легендарного Чжу-Дэ, В те дни, когда забастовали доки И грузчики шумели в кабачках, Ю думал, от политики далёкий, * Ямато —японцы.