Сибирские огни, 1950, № 1

Дранг (Колчаку шопотом). Ну вот и наступает согласие между вами и странами Согласия. Колчак. Я обязан вам. Дранг. Обязаны? Пустяки! Какую-нибудь безделушку. Колчак. Потом. Жанен. Милый друг, вы, кажется, забыли надеть фрак? Смех. Масленников. Зато вы не забыли надеть на меня наручники! Тру­ сите, господа? Признайтесь, трусите, господа представители великих держав! Что же вы молчите? Крэс. Угу, мюзик-холл обещает быть забавным! Колчак (казаку). Расстегни ему наручники. (Масленникову). Вы самоуверены, милейший. К а з а к расстегивает цепь. А д ъ ю т а н т делает казакам знак придвинуться поближе к М а с л е н н и к о в у . Колчак (встаёт). Давайте условимся, вопросы задаю здесь я. Масленников. Не стоит затрудняться, господин верховный прави­ тель. Ваши контрразведчики делают это искуснее. Колчак. Вы догадливы. Я вызвал вас не для допроса. Господам представителям стран Согласия захотелось взглянуть на живого ко­ миссара. Масленников. Договаривайте до конца. А вам — продемонстриро­ вать ничтожность противника. Колчак. Допустим. Следовательно, в ваших же интересах перестать хамить и постараться доказать обратное. Для начала я покажу вам вот что! Резким движением сдёргивает с карты занавеску. Красное пятно, окружённое белым полем. Со всех сторон к центру устремились стрелы — на Москву. Колчак. Ну-с, что вы мне на эго скажете? Пауза. Колчак. Я спрашиваю, что вы мне скажете на это? Масленников. Рискованно, адмирал! Колчак. Что рискованно? Масленников (чеканно). Рискованно для военного показывать про­ тивнику стратегическую карту! Жанен. Нет, он положительно забавен! Колчак. Если не ошибаюсь, батенька мой, вы ещё минуту тому на­ з ад помнили о наручниках? Масленников. Я выходил из тюрьмы двадцать раз. Колчак. Обещаю вам, что в двадцать первый вы будете избавлены о т лишних хлопот. Масленников. Что же. Может быть. Вы и господа представители «западных демократий» уставили виселицами всю Сибирь... Вы убили двадцать шесть бакинских комиссаров, может быть убьёте меня с мои­ ми товарищами. Но если бы вы были хоть чуточку прозорливее, то давно бы заметили, что нас нельзя перевешать, нельзя перестрелять! Крэс. Вы что, бессмертны? Страшно слышать! Масленников. А вам и в самом деле страшно, и с каждым новым убийством вам будет становиться страшнее жить на свете, вы слыши­ те — страшнее. Колчак. Вы фанатик, милейший. Вы все фанатики! (У карты). Но