Сибирские огни, 1950, № 1

*емли. Только тогда будет у нас правда и справедливость». Вернувшись в деревню, Ван поведал эту новую правду своим односельчанам. Она была так проста и так близка серд­ цу каждого из них, что все поняли её. Образ коммуниста Чана в сознании де­ ревенской бедноты неразрывно связался с вековой мечтой об освобождении. Началась война с Японией. Под вли­ янием возросшей активности народных масс гоминдан, ради сохранения своей власти, вынужден был пойти на согла­ шение с компартией о военном сотруд­ ничестве. Коммунист Чан, ставший ру­ ководителем «Лиги национального спа­ сения» , приехал в Лицзячжуан. Он соз­ дал группу активистов из бедняков и начал организовывать помощь фронту. Помещик Ли Жу-чжэнь, разоривший Вана десять лет назад, пытался сорвать патриотические мероприятия. Когда же деревню захватили японцы, он, пере­ метнувшись на сторону врага, учинил скорую расправу: Чана живьём зарыли в землю. Ван Те-co бежал и присоеди­ нился к Народно-освободительной ар­ мии. Это был уже не прежний Те-co, один из сотен миллионов. Коммунистическая партия, высокую мудрость, железную волю, силу правды и огромную органи­ заторскую силу которой автор искусно воплотил в образе Чана, сделала из не­ го стойкого борца, государственного де­ ятеля. И когда в Лицзячжуане произо­ шли перемены, вызванные приходом Народно-освободительной армии, народ избрал Вана председателем уездного правительства. Роман заканчивается картиной на­ родного празднования победы над Япо­ нией. Но на светлом фоне этой карти­ ны вдруг появляются суровые мазки тревоги. Реакционная клика Чан Кай- ши по указке своих американских хо­ зяев пытается вновь заковать народ в кандалы. Ван призывает крестьян итти в Народно-освободительную армию, что­ бы отстоять кровью завоеванное ос­ вобождение. Крестьяне, полные негодо­ вания и решимости, вооружаются для отпора. Великие перемены произошли в Лиц­ зячжуане, этой маленькой деревушке, в которой читатель угадывает миниатюр­ ный портрет огромного Китая. Автор убедительно показывает, что Лицзяч­ жуан уже больше не вотчина помещичь­ ей семьи Ли, как Китай — не вотчина Чан Кай-ши и американских монополий. Когда крестьяне, вооружаясь, говорят о своей освобождённой деревне, они име­ ют в виду весь освобождённый Китай: «Мы завоевали сегодняшний Лиц­ зячжуан своей собственной кровью и никому не отдадим его больше на пору­ гание!» Повесть Чжао Шу-ли в основном по­ священа прошлому. Ростки нового изо­ бражаются лишь в последних её главах. Роман Дин Лин с первых своих стра­ ниц рисует образы людей преображаю­ щейся деревни, начавшей передел поме­ щичьей земли, вступившей на путь но­ вой жизни. Несколько слов об авторе этого про­ изведения. Цзян Юн-чжи, уже 22 года высту­ пающая под псевдонимом Дин Лин, ставшим ее настоящим именем, — не только крупнейшая революционная пи­ сательница. Это — старый солдат ки­ тайской революции, пламенный народ­ ный трибун. Недаром за ней со времени освободительной войны Китая против японских захватчиков прочно укрепи­ лось прозвище «китайская Пассиона­ рия» . Лэй Мань-гуй, давая оценку лично­ сти Дин Лин, еще в 1 9 3 4 году писала: «Дин Лин — самая пылкая энтузи­ астка среди китайских писателей. Она прекрасно знает китайское общество, ибо пробилась сквозь мрак старого Ки­ тая, стряхнула с себя слабость и заб­ луждения женщин прошлого и вышла на путь революции. Такая женщина до­ стойна в Китае восхищения сама по се­ бе даже независимо от того влияния, которое имеют в народе ее литератур­ ные творения». Дин Лин отдала освобождению свое­ го народа не только силы и талант. Она связала с ним жизнь и судьбу. В 1 9 2 8 году 23-летняя Дин Лин была уже ав­ тором известной книги «В потемках», книги о новой китайской женщине, под­ нявшейся на борьбу с вековыми фео­ дальными традициями и предрассудка­ ми. Активная, революционная деятель­ ность писательницы началась тремя го­ дами позже. Дин Лин вступила в Ли­ гу революционных писателей, став чле­ ном ее исполкома и редактором ее по­ лулегального органа «Большая медведи­ ца» . В этом журнале впервые напеча­ тана лучшая новелла Дин Лин «Вода», на немногих страницах которой молодая писательница сумела развернуть кар­ тину гигантского наводнения, охватив­ шего 16 провинций. Первое произведение («Вода») от­ делено от последнего («Солнце над ре­ кой Сангань») периодом в 17 лет. Эти годы Дин Лин провела в гоминданов­ ской тюрьме, затем на фронте, где ру­ ководила группой культурно-просвети­ тельного обслуживания бойцов, и, нако­ нец, — в деревне, где участвовала в бригадах по проведению земельной ре­ формы (т. е. по передаче крестьянам конфискованной помещичьей земли). За это время она напечатала много очерков и несколько пьес. Вернувшись к худо-