Сибирские огни, 1950, № 1

бакой и сам невольно заражался её охотничьей страстью. Вдруг где-то, выше по гребню, тре­ вожно прокричала кедровка, и сейчас же Черня, бросившись вперёд, натянул поводок. Я прислушался, но в лесу, как обычно, было тихо. Черня погля­ дывал на меня и, нервно переступая ногами, просился вперёд. Сдерживая собаку, я прибавил шагу и скоро сквозь поредевший лес увидел крутой откос, по которому торопливым шагом уходили от нас изюбри: бык и две мат­ ки. Я их сразу узнал по желтоватым фартучкам, которые они носят сзади. В тот момент, когда звери попались мне на глаза, они вдруг остановились и, по­ вернув к нам головы, замерли на ме­ сте. Остановились и мы. Черня застыл, как пойнтер на стойке, и только когда изюбри, почувствовав опасность, сорва­ лись с места и бросились наверх, он укоризненно посмотрел на меня, как бы не понимая, почему я не стреляю. Весною изюбри бывают настолько худы, что в котле сваренного мяса вы не найдёте и слезинки жира. Это удел всех копытных зверей Сибири. Холод­ ные зимы страшно изнуряют диких жи­ вотных, только с появлением тёплых дней мая они понемногу начинают по­ правляться. Исключение составляют стельные матки, которые, по непрелож­ ному закону природы, имеют в это вре­ мя незначительное отложение жира. Мы предпочитали охоту на медведей, по­ скольку их мясо даже в мае ещё до­ статочно прожирено. Черня ещё долго не мог притти в себя, нервничал, рвался вперёд и успо­ коился только тогда, когда мы, минуя след зверей, стали подниматься по рос­ сыпи на верх откоса. Все шире откры­ валась залитая солнцем панорама гор. Ещё больше потемнели, опоясывая бе- логорья, кедровые леса. Забурела и долина Кизыра. Я посмотрел назад. От низкого горизонта не осталось и следа. Пропустив нас вперёд, горы вдруг сомкнулись и, приподнявшись, приняли грозный вид. Теперь мы были пол­ ностью во власти этого сурового края. Я продолжал подниматься по откосу, и вместе со мной всё выше и выше поднимался заснеженный горизонт. Черня попрежнему недоверчиво обню­ хивал воздух: он изредка бросал взгляд то в глубь расщелин, то на соседний склон и мгновенно реагировал на ма­ лейший звук. Наконец, мы наверху и совершенно неожиданно попали в гарь. Молодой кедровый лес, покрывающий неболь­ шую полоску равнины, примостившую­ ся от бровки откоса до отрога Козя, сгорел, видимо, от грозы. Пожар, пройдёт ли он по степи, про­ несётся ли по лесу, — самая страшная, всепожирающая сила. После него на­ долго замирает жизнь, меняется расти­ тельный покров, мелеют ручьи, даже реки, а свидетели этой лесной трагедии — умерщвлённые деревья — десятками лет стоят, покачивая безжизненными вершинами. Я присел на полуобгоревшую коло­ ду. От всего, что окружало меня, вея­ ло, казалось, непоправимой печалью. Тайга превратилась в мрачную пусты­ ню, но, как ни странно, в ней была жизнь, отовсюду доносился стук, шум крыльев и крик. Это дятлы. Словно на стройке, в лесу шла работа: птицы сби­ вали кору, долбили стволы. «Удивительная птица дятел», — ду­ мал я, наблюдая, как он, ловко кроша древесину, добирался до невидимого глазом червячка. Дятел не принадле­ жит к певчим птицам или красавцам, но он поистине хозяин тайги и любитель погибших лесов и старых гарей. Неза­ висимо, отчего погиб лес, в числе пер­ вых его обитателей всегда можно встре­ тить дятла. Непонятно, какое чувство помогает ему быстро находить районы погибшего леса. Природа приучила дятла питаться личинками различных насекомых, жи­ вущих под корою, в её складках и в глубине мертвых стволов деревьев. За­ прятав так далеко его корм, она наде­ лила эту птицу необычно крепким и сильным клювом. Кому приходилось наблюдать дятла, тот, наверное, не раз удивлялся работе этого поистине лесно­ го труженика. Погибший лес, в котором я нахо­ дился, представлял мрачную картину. Всё здесь было мертво. Вся россыпь, на которой недавно шумели зелёные деревья, была густо засыпана сбитой дятлами корой и уже осыпающейся хвоей. Пройдёт много лет, пока рос­ сыпь затянется растительным покровом, и ещё больше пройдет времени, а этот печальный уголок тайги всё будет слу­ жить излюбленным местом дятлов, и, пока не сгниют последние деревья, крик этих птиц будет оглашать тишину погибшего леса. Дятлы, как садовники, уничтожая на сырорастущих деревьях паразитирую­ щих насекомых и их личинки, помогут на этой гари вырасти молодому лесу и долго, до самой старости, они будут охранять его от всяких вредителей, ко­ торые без них заполонили бы тайгу. Добывая червячков, дятел долбит мёртвую древесину каждый день от за­ ри до зари, проделывая ходы в пусто­ телые корни и в дупла. Через не­ сколько лет в эту гарь заглянет коло­ нок, поселится сова и многие птицы воспользуются работой дятла. В кор­ нях и дуплах они сделают себе гнёзда, и гарь станет родным уголком их по­ томства. Придёт сюда и соболь. В кор­ нях он устроит себе скрытое убежище.