Сибирские огни, 1949, № 6

рые, позеленевшие от морской болезни. Людей укачало и многим каза­ лось и после высадки, что их все еще качает. Но берег звал к себе, тянул, каждому хотелось скорее почувство­ вать под ногами твердую землю, слишком надоело болтаться на судне в море. У руля большого катера стоял бригадир Яков Петряшкин. Серьезный, молчаливый он смотрел, как заполнялся прицепленный к катеру кунгас, и люди с нагруженными вещами занимали места. На пароходе было шумно: свистки, треск и тарахтение паровых ле­ бедок, крики команд. Мычали коровы, хрюкали свиньи, ржали лошади. Где-то по-собачьи тявкали песцы и лисицы. От всего этого становилось как-то теплее и веселее людям, приехавшим на эту необжитую землю. Лисицы и песцы находились в клетках и, когда клетки были вы­ гружены и расставлены на берегу, звери словно обрадовались новой земле и устроили «концерт». От приехавшей девушки-зоотехника Кра­ сиков узнал, что звери еще не все завезены, что следующая партия их прибудет весной, и тогда на острове будет организовано большое про­ мысловое хозяйство. Найто обходил вместе с Никитой и работниками пушного совхоза зверей и радовался им как ребенок. В каждой клетке находились са­ мец и самка. Старик где-то достал две рыбы и, разрезав их на куски, угощал песцов. Он просовывал им куски сквозь прутья. На рыбу с жадностью первый набрасывался самец. Но вот раздавалось недоволь­ ное ворчание самки, и самец покорно отходил. Найто кричал Никите: — Смотри, все отдает самке, сам ничего не кушает!.. Поглощенный наблюдением за умными пушистыми зверьками, Кра­ сиков вдруг услышал рядом с собой знакомый голос: — О-о! Здравствуй, амто-бачка!.. Опять встретил тебя! Никита быстро обернулся. Перед ним стоял невысокий, коротконо­ гий человек, с выдающимися скулами, обветренным лицом, улыбаю­ щийся и счастливый. — Моха!? Неужели это ты? Вот здорово!.. Красиков крепко стиснул в объятиях коряка, своего старого прия­ теля, с которым встречался на Камчатке. — Подожди, подожди, Моха, ведь это же ты меня учил ездить на собаках?.. — смеясь, спрашивал Красиков. — Ой, амто-бачка, я учил тебя ездить на собачках, хорошо учил!.. — говорил Моха. — А ты меня, амто, учил играть на гармошке, песни петь учил, читать, радио говорить учил. О-о!.. Много учил. Моха стал другим человеком. Теперь я бригадир рыболовецкой бригады, на­ учился... — Вот ты какой теперь, Моха! — все еще рассматривал Никита своего старого приятеля. И Красиков вспомнил оленеводческий колхоз «Тумгутум», что зна­ чит «Товарищ» и Моху, пастуха оленей. Моха тогда часто приходил на заставу и всем интересовался. Рассматривал портреты и выспрашивал — кто это? Разглядывал книги и читал по складам. Прочитавши какое- нибудь слово, он поднимал голову и морщил лоб, а потом спрашивал, что прочитал он. Однажды в старом букваре он нашел рисунок оленя и под ним прочитал: «Олень в тундре». Моха прижал к груди букварь, и улыбка озарила его лицо. «Наш олешка ходит в тундре. Ой, как раз Моха!..»— восклицал он, торжествуя. Больше всего удивлялся он, однако, радиоприемнику, и долго до­ пытывался, почему он говорит, как устроен и почему в нем слышно, как в Москве говорит Сталин. Привела в восторг Моху и простая rap-