Сибирские огни, 1949, № 6

три года, японцы покидали север и уезжали. Большинство бухточек на островах пустовало. Только кое-где на берегу располагались жалкие лачуги японских рыбаков. Рыбаки не имели средств, чтобы уехать на юг в свою жалкую старую деревню — муру, где тот же голод и нище­ та. Как же русские сразу решили строить завод, город, большие дома, заселить бухты и вдохнуть жизнь в эту дикую провинцию? Это было непонятно для Иокагавы. Тем более трудно было поверить в это доктору Сиагуре. Он ближе стоял к компании Ничиро и хорошо знал, что компания ничего не могла сделать на Курильских островах. А ведь она на островах обладала та ­ кой же властью, как император в Японии. Почему же хозяева этой фирмы ничего не строили прочно, надолго? Помещения рыбоконсервных заводов, принадлежавших компании, были жалки и убоги, сделаны на живую нитку из теса и фанеры. Почему же, все-таки, не возводились капитальные постройки? На этот вопрос Сиагура мог бы ответить тол­ ково, если бы был честен с самим собой: владельцы фирмы Ничиро бы­ ли озабочены только хищническим выколачиванием прибылей на остро­ вах. Умалчивал Сиагура и о том, что он сам состоял членом «Патрио­ тического общества справедливости», главной целью которого был хищ­ нический лов морского зверя. В «патриотическом обществе» хозяйнича­ ли отъявленные пираты, совершавшие набеги на чужие берега, богатые рыбой и морским зверем. Шхуны поклонников «справедливости» воров­ ски охотились у мыса Лопатка за бобрами и сивучами, у Командорских островов преследовали морского котика. Сиагура и Иокагава совсем не упоминали в горячем споре о другом строительстве на Курильских островах, которое еще совсем недавно велось лихорадочно и надолго. Это были морские базы, аэродромы, военные укрепления. Не вспоминали они и о том, что на северных остро­ вах постоянными жителями были только военные, члены военно-фа­ шистских организаций «Императорского союза запасных» и «Всеяпон- ского союза молодежи». На островах готовился плацдарм для нападе­ ния на Камчатку и на материк. Как только Иокагава или Сиагура нечаянно касались этих острых тем, разговор вдруг прерывался. — Са-а, господин Сиагура, мне это совсем неизвестно!.. — Анэ-нэ-послушайте, господин Иокагава, все это для меня боль­ шое открозение!.. Соседи отворачивались друг от друга. Инженер неожиданно под­ нимался и, поглаживая руки, приглашал доктора прогуляться. — Не находите ли вы, доктор, что полезно будет освежить голову? Вы правы. Погода, кажется, приятная. Мне очень нравится, господин Иокагава, что вы не касались политики и всю жизнь были заняты своей техникой. В этом есть своя мудрость, господин инженер!.. Соседи медленно оделись в телогрейки, пальто и направились к проливу. Здесь, на берегу, открылась перед ними большая, кипучая жизнь, не утихавшая ни ночью, ни днем. Всегда здесь было по-деловому шум­ но. За этой жизнью зорко наблюдали и доктор и инженер. Они держались на виду у русских, чтобы их заметили.^ Иокагава лелеял тайную мысль, что русские все же без него не обойдутся при восстановлении завода. Об этом же мечтал и доктор Сиагура. Он, ко­ нечно, согласится работать доктором, но с условием, что советские власти разрешат ему потом увезти в Японию все ценности, какие он скопил здесь. Иокагава в свою очередь считал, что он, как инженер специалист, может заработать у советских людей большие деньги. В Японии они ему пригодятся.