Сибирские огни, 1949, № 6

«Откуда все это нахватал Сиагура?»—недоумевал инженер Иокага- ва. Правда, у доктора была разнообразная клиентура—из вполне здо­ ровых людей. Он был держателем нескольких акций в компании Ничи- ро, занимался больше торговлей, чем врачеванием, принимал капитанов хищнических шхун. Иокагава считал своего соседа «темным дельцом» и потому жили они недружелюбно, редко встречались, а встретившись, обменивались только поклонами и молча расходились. Иокагава завидовал доктору, и зависть эта переходила в ненависть. Он ненавидел Сиагуру за то, что тот за пятнадцать лет службы на острове разбогател, а он, Иокага- еэ , за те же годы не получил от своего труда ровно ничего. Полтора десятка лет Иокагава возился с машинами разных марок, полтора десятка лет смотрел на то, как гвоздильный станок заколачи­ вал готовые ящики с банками консервов. Куда шли эти банки, кто от них получал прибыль? Иокагава был узкий специалист, техник и кроме машин ничего, в сущности, не знал. Но что такое специалист — на службе в компании Ничиро? Это слуга, угождающий своему господину. И Иокагава угождал, то есть не вмешивался в дела, выходящие за пределы его технических обязанностей. Как жили рабочие, какие диви­ денды получали акционеры фирмы — это Иокагаву не интересовало. Он лишь иногда мечтал о том, что когда-нибудь разбогатеет, у него появятся деньги, и он сможет себе где-нибудь на острове Хоккайдо купить домик, завести свое консервное дело или открыть туковарню. На заводе не раз случались аварии с машинами, и Иокагава платил крупный штраф. На это уходили все накопленные деньги. Однажды он получил письмо, что его брат — учитель каллигра­ фии — потерял на войне в Китае обе руки, а отец, специалист-ботаник, оказался без лекций, потому что помещение института было срочно переоборудовано под лазарет. Иокагаве пришлось помогать отцу и бра­ ту. Исчезла мечта о домике, туковарне, своем консервном деле. Война окончательно разрушила все чаяния и надежды японского инженера. Американцы разбомбили завод, и Иокагава потерял работу. Больше того: хозяева бросили его на диком острове. В самый послед­ ний момент для него не нашлось места на пароходе, который уходил в Японию. Иокагава остался как бездомная собака лизать свою лапу Так инженер Иокагава и доктор Сиагура оказались на советском острове, и с этого момента в их взаимоотношениях произошли заметные перемены. Как-то Сиагура, почтительно раскланявшись с Иокагавой, за ­ метил: «Мы оба теперь друзья в беде»... Затем Сиагура стал частым го­ стем у Иокагавы. Он входил в домик инженера как к себе, без колеба­ ний. Вежливо раскланиваясь и улыбаясь, он снимал шляпу и произносил. — Конници-ва, господин Иокагава! Как погода? При этом Сиагура так причмокивал губами, словно подманивал к себе собаку. Он справлялся о здоровье инженера, о сне, об аппетите, о хороших мыслях и добрых делах, прибавляя при этом, что Сиагура потому расспрашивает своего соседа о здоровье, что относится к нему с искренней и сердечной заботой. Соседи просиживали долгие часы, поджав под себя ноги, располо­ жившись на цыновках подле «хибачи». Они обогревали руки у тлеющих углей, и с наслаждением терли ладонями колени. Это служило знаком любезности и дружеского расположения соседей друг к другу. — Господин доктор, почему русские нас не выселяют из наших домиков и не отправляют в лагери для пленных? спрашивал обычно инженер Иокагава. Сиагура, поглаживая колени, низко наги 'алея. Русские есть большие демократы. Они не чинят зла мирным 4. «Сибирские огни» № 6.