Сибирские огни, 1949, № 6

речие его, однако, иссякло тотчас же, как только Мария Константи­ новна и Никита Красиков завернули в первый барак. Им предстояло осмотреть всех рабочих и рыбаков, малейшие подозрительные пятна на коже, нарывы, язвы. Нары в бараках были расположены в два ряда. Ни постельного белья, ни одеял, ни подушек— ничего этого не знали жители барака. На голых цыновках рыбаки кутались в свои промасленные рыбьим жиром робы и халаты. Люди жались по углам и дрожали от холода. В щелях гнездились клопы. На полу лежали ошмётки грязи. Более жалкого жилья Мария Константиновна не могла себе представить: — Как можно жить в таких норах?.. — возмущалась она. Доктор Сиагура только плечами пожимал. Он теперь уже не улы­ бался и не раскланивался ежеминутно. Свои белые перчатки он снял, а усы торчали один вверх, другой — вниз. Он следовал за Марией Константиновной безмолвно. Очевидно, ему самому было невмоготу от вида нищеты. Но то, что пришлось увидеть дальше, окончательно потрясло Марию Константиновну. Это произошло в среднем бараке, третьем по счёту. Сразу поне­ сло оттуда тяжёлым запахом заживо гниющих людей. Никиту заму ­ тило. Не вытерпел и доктор Сиагура, он поморщился и приложил к лицу платок. Мария Константиновна терпеливо осматривала жалкое логово. На нарах вповалку лежало около десятка рыбаков. Они протя­ гивали навстречу тонкие, почерневшие, скрюченные руки. Возле них стояли чашки с кусками гнилой солёной трески и валялись разбросан­ ные зёрна риса. В бараке стоял полумрак, и в щели еле-еле проника­ ли тусклые полосы света. — Это болезька бери-бери, — равнодушно сказал доктор Сиагура, показывая на изуродованные руки японцев. Мария Константиновна, при помощи Красикова, сбросила тряпьё с больного. Её поразили непомерно раздутые в икрах ноги, оплетён­ ные набухшими жилами. Рёбра и кости выступали отчётливо, как на скелете, обтянутом кожей. Д а , это была бери-бери, болезнь бедняков, широко распространённая в Японии. — А давно ли эти рыбаки заболели? — спросила Мария Констан­ тиновна, которая за всю свою практику впервые встречалась с этой болезнью. Сиагура на этот раз ответил на правильном русском языке, не уродуя и не искажая его: Рыбаки, уважаемый коллега, болеют бери-бери третий год. Не лечили их потому, что это было выгодно арендатору. Никто из здоро­ вых не шёл на легкую работу, потому что она низко оплачивалась. На неё ставили больных. Они потрошили рыбу и пластали её для з а ­ солки... Мария Константиновна подняла брови. В сознании советского врача это никак не укладывалось, она долго не могла понять, — как можно было больного допустить к потрошению рыбы? Ведь эта рыба потом идёт к потребителю, её же едят люди... Доктор Сиагура не ответил, считая, очевидно, этот вопрос, наив­ ным и практически малозначащим. Склонив в раздумье голову, Мария Константиновна направилась к выходу, чтобы немного отдышаться и притти в себя от всех ужасов, которые открылись перед ней в вонючих японских бараках. Но у выхода её задержал откуда-то прибежавший синдо Гико. Он завопил диким голосом: