Сибирские огни, 1949, № 6

гей Орехов, — коммунист, прошедший в рядах нашей армии путь до Берлина. Автор, с одной стороны, пытается сде­ лать его образцом для подражания, представить, как человека, пользующе­ гося всеобщим уважением. А с другой стороны (не говоря уже о пассивности Орехова, не выполняющего своего пар­ тийного долга), Куликов рисует его пошляком, человеком, не очень чисто­ плотным в отношениях, с женщинами и даже наделяет его . мелкотравчатой «фи­ лософией» буржуазно-мещанского пес­ симизма. Орехов разглагольствует, на­ пример, так: «На хорошего парня обя­ зательно повесится какая-нибудь дура, и, наоборот, забулдыга отхватит умни­ цу. Как редки, между прочим, счастли­ вые пары!». Неужели не понимают ни автор, ни редакция альманаха, что если Орехов задуман, как положительный об­ раз, то этакие пошлые «афоризмы жи­ тейской мудрости» оскорбляют и опоро­ чивают его? Подобные утверждения просто клевещут на советскую семью. Героиня повести — молодая учитель­ ница Рита Синицына, — начинающая свой педагогический путь в сельской школе, не лишена симпатичных черт: увлечённости работой, непримиримости в борьбе за повышение успеваемости. Беда в том, что эти её качества часто воспринимаются читателем только, как нереализованный замысел автора. Причин для такого восприятия, для недоверия к Рите у читателя много. Разве не странно, например, что, услы­ шав нелепые рассуждения Орехова, пы­ тавшегося оправдать свою пассивность, своё «непротивление злу», Рита «не смогла возразить, м о л ч а л и в о с о ­ г л а с и л а с ь . Ей нравилась его убеж­ дённость, е г о п р е в о с х о д с т в о » . Не возмутило её и разглагольствование Орехова насчёт «забулдыг», как прави­ ло, «отхватывающих» умниц. Она «дипломатично молчала», тем самым, как бы поощряя его. Одного этого до­ статочно, чтобы вызвать у читателя от­ рицательное отношение к ней и поста­ вить под сомнение попытку автора изо­ бразить Синицыну как передового со­ ветского педагога, — ибо разве возмож­ но отрывать её педагогическую практи­ ку от её гражданского сознания? Помимо этого, весь сюжетный конф­ ликт — борьба Риты против очковтира­ тельства, практиковавшегося завучем Софьей Ивановной, сознательно пропу­ скавшей ошибки в сочинениях ради по­ вышенных оценок, — весь этот конф­ ликт выглядит в повести явно искус­ ственным «сооружением». Чтобы при­ дать большее значение борьбе Риты за реальную успеваемость, автор наделил недобросовестного завуча Софью Ива­ новну каким-то фантастическим могу­ ществом. В самом деле, несколько лет она занимается самым бессовестным и грубым очковтирательством, выставляя удовлетворительные отметки совершен­ но безграмотным ученикам. И букваль­ но никто этого не замечает! Районная газета неоднократно расхваливает её. Школьный инспектор провозглашает её «лучшим завучем в районе». Заведую­ щий районо и государственная комис­ сия также ни в чём не подозревают Софью Ивановну и считают черноречен- скую школу — первой в районе по ка­ честву учебно-воспитательной работы. Повесть, ставящая вопрос о борьбе за культуру речи учащихся, написана малограмотным, корявым языком и по одному этому уже не могла бы выпол­ нить своего назначения. Безграмотно, вульгарным языком говорят в этом произведении в первую очередь... сами педагоги. Все до одного! Начиная с ге­ роини повести, преподавательницы рус­ ского языка и литературы Риты Сини­ цыной. Она, например, говорит: «Тогда разрешите в а ш е й к р у ж е ч к и » , — и значит явно не знает падежей, ибо нужно было сказать: «вашу кружечку». В другой раз автор заставляет юную учительницу русского языка выразить­ ся, как ворчливую старушку, не имею­ щую понятия о культуре речи: «Кури­ те, леший бы вас забрал. Прёт от тебя табачищем». На уроке она употребляет выражение: «дикошарые глаза» (?). Другая учительница обращается к детям так: «Вот, ребята, я уже не­ сколько раз говорила, что надо в клас­ се жить дружно, а у нас что? О б з ы ­ в а е м с я в с я к о (?!) и даже де­ рёмся» . Третий педагог заявляет: «Втёрли мы очки н а-п а р у с Софьей Иванов­ ной» . Директор школы предупреждает: « П р о д л я т ь учебный год, заметьте, нам не разрешили». Заметить тут мож­ но лишь явную безграмотность, ибо глагола «продлять» не существует. Можно привести и другие подобные же примеры. Совершенно ясно, что приписывая поголовную малограмотность преподава­ тельскому коллективу, В. Куликов (хо­ тя бы он и сделал это в силу с о б ­ с т в е н н о й м а л о г р а м о т н о ­ с т и ) уж этим самым фактически иска­ зил облик советского учителя. Если В. Куликов заставляет учите­ лей изъясняться на таком уродливом жаргоне, изображая их малограмотны­ ми и некультурными людьми, то остальных персонажей повести он наде­ ляет совсем уж тарабарским наречием и с упоением приписывает им сплошное грубое косноязычие. К примеру, школь­ ная сторожиха Ефимовна говорит буд­ то бы только такими словесами: «Ка- жин год сколь просы... сеем», «край, это самое, ОНО, и не чешется», «нога у тебя ранетая», «а ему хоть бы хны: