Сибирские огни, 1949, № 6

Войдя сверхатомною силой В тугие жилы и сердца. Это — риторическое рассуждение, причём не очень точно грамматически выраженное. «Оно — не обделило» — это не по-русски сказано. Обделить или не обделить кого-либо можно чем-ни­ будь («никого не обделили зерном»), но не собой. «Ни трудолюба, ни бой­ ца» — что за странное противопостав­ ление? Разве боец, солдат Советской Армии, не трудолюбив? Явная неле­ пость! Дело в том, что слово «трудо­ люб» в данном контексте н е м о ж е т заменить слов — «труженик тыла», «хлебороб», а именно это хотел, но не сумел выразить автор. А чего стоят « т у г и е с е р д ц а » ? Ведь эпитет «тугие» относится не только к «жилам», но и к «сердцам»! И как это зерно « в х о д и т в ж и- л ы» (хотя бы и некоей «сверхатом- ной силой»)? Это, конечно, просто заумь. Есть в Кулундинском цикле Фроло­ ва, состоящем преимущественно из ко­ ротких стихов, стихотворение «Хлеб- ссль» , замысел которого прост, но зна­ чителен. Колхозники радостно провожают по­ езда, где В грузных пульманах — Хлеб кулундинский, На платформах — Бурлинская соль. Кулундинцы знают: — Это к родине-матери но,тт°й С хлебом-солью идёт Кулунда! Здесь, в этом лаконичном и стреми­ тельном развороте темы снова ощу­ щается поэтически-крепкая «хватка», которая есть у Фролова. Тем досаднее, что стихотворение испорчено нескольки­ ми непродуманными определениями и описаниями. Ну вот; к примеру: «По степи, как по ровному д и с к у — поезда: к колесу колесо». Из-за не­ уместного слова (понадобившегося толь­ ко для рифмы к «кулундинский»), можно подумать, что поезда совершают к р у г о в ы е рейсы по степи, ибо ведь диск — это круг! Чем короче произведение, тем более отточенным должно быть в нём каждое определение. Любое слово, выбранное автором, должно обладать снайперски- точным смысловым «прицелом»! Вот тут бы и показать редакции альманаха пример «кропотливой работы» с моло­ дым способным поэтом, исправить ошибки, показать ему хорошее и плохое в его творчестве. Но нет! Его, зача­ стую сырые, неровные, невыношенные сочинения печатаются в неприкосновен­ ном виде, — с очевидными ошибками, устранение которых, безусловно, по­ шло бы на пользу и способному авто­ ру и читателю. 10. «Сибирские огни» № 6. Это мы говорим о тех стихах Фро­ лова, в которых встречаются досадные срывы при общем интересном замысле и наряду с хорошими, самобытными строфами. Но есть у Фролова заблуж­ дения и принципиального порядка, приводящие к тому, что вместо поэти­ ческих произведений порою, из-под его пера выходят рифмованные пустышки. Таково, к примеру, стихотворение «Зо­ лото». Казалось бы, автор поставил пе­ ред собой большую задачу — просла­ вить в поэтических образах наших за­ мечательных людей, нашу великую эпоху. Но, увы, в сочинении нет ниче­ го, кроме словесных трюков. Упомянув о мастере, у которого «золотая рука», автор сообщает, во-первых, что на этой руке «з о л о т ы е часы», во-вторых, что на полях Алтая—«з о л о т а я пше­ ница» , в-третьих, что в реках — «з о- л о т и с т ы е рыбы». После этого пе­ речисления И. Фролов, исходя из принципа «нападение есть лучшая обо­ рона» , предусмотрительно вступает в полемику с читателем: «критик скажет: не много ли, батенька, будет? Это что же — весь лист золотом залитой» и тут же предлагает концовку, которая должна будто бы снять все возражения: Что поделать! Такие уж время и люди: Времена золотые, народ золотой. В последнем автор совершенно прав. Но именно поэтому он обязан говорить о народе и времени с гораздо большей серьёзностью и с ббльшим уважением и не делать их поводом д л я м а ­ л о в р а з у м и т е л ь н о г о ж о н ­ г л и р о в а н и я э п и т е т о м « з о ­ л о т о й » . Как всё это далеко от той конкретной ♦ изобразительности, кото­ рую умеет находить И. Фролов, когда вдумчиво и ответственно работает над стихом. И совершенно необходимо, что­ бы он ясно это понял! Отсутствием подлинной художествен­ ной конкретности, подменённой общи­ ми словами и поверхностными описа­ ниями, грешат значительно чаще, чем Фролов, такие поэты, как И. Здоровен­ но и М. Длуговской. В альманахе напечатано четыре сти­ хотворения И. Здоровенно. Поэт хочет рассказать нам о колхозной деревне. Но чем о б о г а щ а е т он читателя? Часто привлекает внимание поэтов и прозаиков образ старика-колхозника, не желающего «сдавать позиций», стре­ мящегося приносить посильную пользу Родине. Но успеха достигает только тот из литераторов, кто раскрывает каждый раз какие-то и н д и в и д у ­ а л ь н ы е , з а п о м и н а ю щ и е с я о с о б е н н о с т и в своём герое (впол­ не отличимые, например, в Даниле Твардовского). А вот безымянный дед, который в стихотворении И. Здоровен­ но, «склоняясь над отбоем... с т у ч и т .