Сибирские огни, 1949, № 6

молодости: вся моя сноровка в нём! И как успел парень? Я и не передавал, он сам перенял, да и учителя превзошёл. Уважаю Иннокентия, — самостоятель­ ный парень, и всё в нём образовалось за войну. — На войне был? — Нет, что вы! Ему двадцать два года всего. Настоящих сплавщиков у нас и так немного было, а в сорок первом году почти и не осталось. Вот тогда ор­ ганизовалась комсомольская бригада. Я их сплавному делу подучивал. Кеша в бригаде был самый молоденький. А по делу скоро стал старший... Мимо окна быстро мелькнула фигу­ ра, стукнула дверь, вошла женщина. Хотя лицо её было совсем немолодо, она легким и уверенным молодым дви­ жением поставила на лавку тяжёлую корзину и поздоровалась с нами. Это была хозяйка — Дарья Матвеевна. Она ходила вниз по Мане к устью Большого Индея, куда и продвинулась «Хвосто­ вая» . — Василий пошёл пособлять, — ска­ зала она мужу, — хотел разбить затор, а голова у него не сварила. Я ему кри­ чу: «Вон то бревно-то надо выдернуть», а он всё не поймёт. Я припйла это её указание неизвест­ ному Василию, как обычное «встрева­ ние» женщин в дело, которое прекрас­ но сделают и без неё. Но Пётр Гордее­ вич ничем не обнаружил желания по­ смеяться над женой. Хозяйка пошла в сени, вымыла руки и неслышно стала хлопотать у стола: постелила скатерть, принесла солёные огурцы, помидоры, хлеб, молоко и достала из печи варёный картофель. За столом Пётр Гордеевич рассказал: — Я из-за сердца тут работаю и от реки до смерти не уйду. У меня — тоска по моей работе. Я — природный плавун, для меня невозможного па реке нот. Я па одном бревне сплыву куда надо и любой завал разберу. На мокрое бревно на ходу прыгну — устою! Мне снова вспомнился тот, встречен­ ный на Мане сплавщик, подплывший на бревне к завалу... Я отыскивала сход­ ство с ним в лице хозяина и не находи­ ла: это был не он. — ...Да это вы сами видели. Не для похвальбы речь, а просто, чтобы вам знать, как это дело забирает человека. Как будто бы нехитрое дело — плавь лес на-пониз воды, а ведь тут весь ин­ терес жизни является. Вот вы хвалите — Мама хороша! А Сисим лучше! Пороги у него бедовые. Особенно Средний порог. Там плывешь и понимаешь — это бой тебе река пред­ лагает: кто кого? Показывает тебе твою погибель, а ты споришь, отвечаешь ей: «врёшь, я тебя осилю, а не ты меня!» Подходишь ты к этому порогу — не торопись! Не доходя до него, сейчас по плоту стойки ставишь. И все вещишки на метр высоты кладёшь и привязы­ ваешь, а то смоет. Это уж верно так! Подносит тебя плавно так... и вдруг! — подхватило! Летим! Волны через весь плот перекатываются, а вещишки — над волной бегут. Сам —- по уши мокрый... — Пётр Гордеевич повёл плечами, куда девалось угрюмое, недоброе выраже­ ние глаз — они ожили, заблестели. — Любо! Это не шуточка — такой порог! Первый раз мы с товарищем по­ плыли по Сисиму на большой лодке. Рыбы у нас несколько бочёнков и гру­ зу подходяще. Стали подплывать к по­ рогу, надо бы пристать к берегу, ос­ мотреться, привязать вещи, хоть пере­ вернёт лодку, вещи никуда не денутся. А мы оба молодые, по осьмнадцать лет, сплывали только со стариками. Ну, ду­ маем, старики оберегаются, а мы и так проскочим! — Пойдём на проход? — Пойдём! Товарищ мой на носу: его дело от­ пихиваться. Там приходят такие камни, что если не поспеешь отпихнуться, — вдарит, поставит салик или лодку, как карту, — и в щепки! Это так, мысль пробегает, а мы уже летим! Нас уже потянуло! Там огненная быстрота, всё кипит вокруг тебя, там думать некогда. Путь надо заранее уви­ деть, и на товарища надеяться. ...Ворвались мы в русло, несёт нас прямо на камень, весло у меня вырвало, я шест схватил... а товарищ не пихает­ ся! Нас скользом на камень и вынесло, а справа уж вал ьа нас встаёт — сейчас собьёт в русло и смелет. Тут один миг дело решает! Скочил я с кормы на ка­ мень — меня валом полоснуло, закрыло с головой... Я корму из рук не выпу­ скаю, пропихнул лодку по камню впе­ рёд па самую волну, сам — в корму ввалился, да ещё поспел оттолкнуться ногой, придал быстроты. Мы в это огненное кипение и влете­ ли стрелой, нас не поспело захлестнуть. И пошёл я — направо! налево! отпихи­ ваться шестом от камней, а ведь Сред­ ний порог не менее трёхсот метров! Однако вынесло нас и все бочёпки па месте! Ух ты, мать честная! Пристали к берегу — надо отчерпываться, а на товарище моем лица пет, весь белый. Я ничего ему говорить не стал — он всю свою жизнь в эту минуту просмотрел, сам всё попил. После я этот порог изучил, саликк спускал без аварий и — как бы вернее сказать? — любовь у меня какая-то явилась к нему. Не боюсь его, а уваже­ ние имею, хоть шапку сымай. Побрата­ лись мы с ним навек. Когда мы — все три брата — женились, то взяли одн; ж- ды баб прокатить по этому порогу. Ба­ бы все молодые, им интересно, а нам и того пуще. Стали мы перед порогом