Сибирские огни, 1949, № 6

Я месяц лежал в лазарете И понял всей жизнью своей: Нет дружбы прекрасней на свете, Чем дружба советских людей! И после, в сраженьях под Истрой, Когда бушевали ветра, Она показалась мне искрой Того золотого костра. И вот — в Заполярье приехал, Где юность провёл я свою. Моя хромота — не помеха, Я снова, как прежде, в строю. Закалку храню фронтовую, Но если мне станет трудней — Везде опереться смогу я На крепкие плечи друзей. Выносливость, смелость и стойкость Моим северянам — родня. Начальником северной стройки Отчизна послала меня. Пусть зори Норильска ночные, Игарка, Байкит и Тура Нам светят как искры большие Того золотого костра! Народ мой, великий и честный, Которым Отчизна сильна, Собрал вкруг себя повсеместно Все нации, все племена. Стоим мы единой семьёю. Навеки забыв про беду, Готовы на дело любое, К любому готовы труду. И строим заводы мы быстро, И уголь даём на-гора... Мы сами, друзья мои, искры Того золотого костра. — Я радостно выслушал русского брата. Под северным небом, у этого крова. Позволь же и мне, молодому арату, Сказать о вожде благодарное слово. В синих скалах Удэгена, Что цепляются за тучи, Где шипит-клокочет пена Родников моих гремучих. На лугах моих кудрявых, Где бесчисленны кошары. Где пасутся в сочных травах Тонкорунные отары, В буйных тоджинских порогах, Где волна меня качала, И в седых Саян отрогах — Песнь моя берёт начало. Там, где с ней берёт теченье Енисей наш необъятный, Я, Саган-Оол, в селеньи Чабаном теперь стал знатным. Ты спроси-ка у любого Незнакомого арата: «У кого всегда здоровы И всегда жирны ягнята? В чьей отаре не бывает Ни болезней, ни пропажи?» Головою покивает, «У Саган-Оола», — скажет. Потому, что эти реки, Эти степи, всходы пашен — Всё колхозное навеки, Всё — моё и, значит, наше. И за труд мой честный, славный, Труд, не знающий покоя, Я, Саган-Оол, недавно Получил Звезду Героя. Хорошо нам жить, аратам, Под её пятью лучами! С нею — жизнь всегда богата, К ней — мы тянемся сердцами. И тому, кто счастьем вечным Озарил родные нивы — Я принёс поклон сердечный От степей Тувы счастливой. — Ты славно рассказывал, сын Улуг-Хема, — Эвенк седовласый тувинцу ответил, — Любовью к нему переполнены все мы И нет ничего нам дороже на свете! Горы мои — круты, высоки. Едешь хребтами — звёзды внизу. Гонит волну теченье реки, Чистую-чиетую, как слезу. Край эвенкийский таёжный мой! Дым Ванавары... Тура... Байкит... Летом — зелёный, как луг, зимой Весь он в песцовых мехах лежит. Едешь, — а кедры стоят, темны. Быстрых оленей привычен бег. •Выстрел — и соболь с голой сосны Чёрным комочком летит на снег. Славится меткостью наш народ, Сердцем отзывчивым и простым. В чум наш приедешь — знай наперёд: Другом и братом станешь родным. Стар я, — но слышу: шумят ручьи, Сед я, но вижу огни домов. Слепли когда-то глаза мои В чадном и смрадном дыму костров.! Но довелось мне на старости лет И отдыхать и жить без забот.