Сибирские огни, 1949, № 6

му заводу. Однако Иокагава не пошел дальше «Железной челюсти» — машины со сложным и остроумным механизмом. У машины стояла Ни­ на Курганова. Она работала молча и сосредоточенно, не глядя на хроно­ метр. «Железная челюсть» глотала рыбу с необыкновенной поспеш­ ностью. Руки девушки мелькали, подавая рыбу. Японский инженер протер роговые очки, потом снова надел. На его маленьком лбу выступили капли пота. Он пошевелил пальцами, как бы приказывая остановиться машине. Он так и подошел к Нине Кургановой с повисшей в воздухе рукой. — Анэ-нэ, послушайте, русскэ девушка!.. — он захлебнулся от во­ сторга, подыскивая нужные скова. — Са-а, са-а... Это, это большой, са­ мый большой рекордсмен!.. Больше америкен, больше два раза! — Да, это значительно больше американцев, — подтвердил Никита. Он понял, что так поразило и удивило японского специалиста. Поразила его стахановская работа Нины Кургановой. Американцы считали, что «Железная челюсть» может пропустить в минуту пять­ десят пять рыб. Американцы считали эту цифру пределом. Быстрее ма­ шина не могла работать, да и ни один рабочий не в состоянии подавать больше рыбьих тушек. Японцы давали на той же машине сорок пять рыб в минуту. Нина Курганова подавала восемьдесят рыб в минуту! Иокагава проверил это по своему хронометру. Он собственными глазами увидел стахановскую работу. Он убедился, что советские люди не только прекрасно справляются с машинами, но умеют взять с них больше, чем американцы. И он окончательно понял, чго бесконечно от­ стал со своими методами работы, что ему надо учиться у людей — творцов свободного труда. А Никита шел по заводу вместе с главным инженером и испытывал большое подъемное чувство заслуженной гордости, — на его глазах рождалась новая жизнь на далеком и «диком» курильском острове Было радостно, что вместе с ним это испытывали и все советские лю­ ди, приехавшие на остров. — Николай Николаевич, чувствуешь, праздник!.. — окликнул Ники­ та бригадира Бобренца. Старый бригадир суетился у конвейерных лент. Здесь у машин и станков он был своим человеком, не то что у штабе­ лей!.. Он прислушивался к ровному и спокойному дыханию машин, как доктор к биению пульса здорового человека. Жужжание машин, шелест трансмиссий отдавались музыкой в сердце Никиты. Он стремительно забрался на эстакаду, где беспрерыв­ но из рукавов струями воды подгонялась рыба. Отсюда лучше было видно, как в пролив входили сейнеры «Орлик» и «Победа» с поднятыми флагами, — они привезли новую рыбу. Суда гудками приветствовали людей с пуском завода. Никита вышел из завода. Он остановился на берегу и стал смотреть на пролив, на великий безбрежный океан, на широкие полосы лучей весеннего солнца, легшие в проливе. На гори­ зонте показались новые корабли, подходившие к острову. Они шли раз­ вернутым фронтом, из труб густо поднимался черный дым. Кто-то из рыбаков закричал: — К нам, к нам! Китобойная флотилия!.. Среди людей, рассматривавших подходившие корабли флотилии, находился и лейтенант Колпин. Никита заметил его и по-военному при­ ложил руку к фуражке. — Здравствуйте, товарищ лейтенант! — А, Никита, рад тебя видеть. Смотри, какая жизнь началась на острове! — показал он рукой на завод, пролив и на корабли.