Сибирские огни, 1949, № 5

— Первый,— не растерялся Никита Петрович. — И столько посеял? ~ *•Тарариев очертил рукой поле и посмотрел на Са- харовского пристально. Бойкие глаза Никиты Петровича за­ бегали. Врать было бесполезно, да и не умел он говорить неправду. — Второй день сею. — Обогнал. Я только еще начал.— Тарариев порылся в кармане ватника и ничего оттуда не вытянул.— Как под­ кармливать потом будешь? Из какого расчёта? Никита Петрович пожался: — Да так, чтобы не обижать ни землю, ни себя. — Всё же? — А ты? — Я же тебя первый спросил. С тех пор, как звенья заключили между собой договор социалистического соревнования, Тарариев и Сахаровский ревностно следили за работой друг друга. В разгар сева овса на участок звена Тарариева приехал первый секретарь Куйтунского райкома партии Жабин. Потрёпанный «газик» его денно и нощ­ но колесил по просёлочным и полевым дорогам района. Секретарь райкома жданно и нежданно появлялся то в од­ ном, то в другом колхозе, на полевых станах, в тракторных бригадах — по­ всюду. Захлопнув дверку машины, Жабин прошёл к сеялке, которую Тарариев за­ правлял семенами. Кто-то из посевщиков похвастался, что зерно заделывается на максимальную глубину. Жабин вытянул из-за голенища линейку, которую всег­ да носил при себе, и проверил. — Правильно. Глубина нормальная. — Но лошади плохо везут, Михаил Иванович,— тоном сожаления сказал Та­ рариев.— С кормами плохо. — А с семенами у вас хорошо? — вскинув брови, спросил Жабин. Тарариев помялся. — Не очень. — А землю трактористы отлично вам в прошлом году подготовили? Не­ важно? Только нынче за землю берут­ ся? —- Нынче взялись! — подтвердил Та­ рариев.— Разделывают поля по всем правилам. День и ночь работают. По две нормы дают. Наш Подрезов у них прицепщиком, покоя никому не даёт. За месяц выработал сто трудодней! — Так вот, товарищи,— заключил секретарь райкома,— когда всё в по­ рядке, тогда и урожай получить не диво. Сумейте в таких условиях, как нынешние, вырастить хороший урожай. Это будет похвально. И я думаю, что- хвалить вас придётся. ...Лето выдалось засушливое. Ходили по колхозным полям барлукские стари­ ки и с опаской оглядывали наливавшие­ ся хлеба, разводили руками. — Плохо. И только попадая на участки звень­ ев высокого урожая — веселели. — У этих вырастет. Везде бы так! Сказывались на посевах и раннее весеннее боронование, и своевременный рядовой сев, и двукратная прополка, и подкормка пшеницы и ржи золой и пе­ регноем. В августе началась жатва. На обще­ бригадных массивах рожь была редкая, с мелким колосом. Ещё хуже была пшеница. У Тарариева с Сахаровским хлеба стояли стеной. Звенья убирали рожь и пшеницу, не оставляя на поле ни одного колоса. ...После обмолота ржи звеньевые встретились в колхозной конторе. Оба шумные, возбужденные, оба загорелые. Светлые волосы Тарариева стали сов­ сем белыми, брови поблескивали, как стрекозиные крылышки. — Сколько у тебя на каждом гекта­ ре выросло? — лукаво щурясь, спро­ сил Никита Петрович. Тарариев не растерялся: ■— А у тебя? — Я же тебе первый задал вопрос. — Семнадцать. — Семнадцать? — воскликнул Ники­ та Петрович.— И у меня семнадцать. Поровну, значит, ни которому не обид­ но. Боюсь только, что ты меня картош­ ками закидаешь. Картофеля осенью Тарариев действи­ тельно выкопал больше. Помогла под­ кормка кустов картофеля растворенным птичьим помётом. Звено Сахаровского не успело весной этого сделать... ®** — Не легкое было время! — повто­ рил Никита Петрович и опять придви­ нул к себе счёты. Спросил сдержанно: — Сколько снега наростил на озими? — Еще разок переставлю щиты и ветки и будет достаточно,— уклончиво ответил Тарариев. Он всё ещё не мог согреться и в распахнутом полушубке