Сибирские огни, 1949, № 5

Широкая улица Барлука была уката­ на и утоптана. На желтоватом, зало­ щённом снегу бликовало солнце. Тара- риев дал волю лошади, и она быстро донесла его до колхозной конторы. Надо было всё рассказать председателю кол­ хоза Шашлову. Но Шашлова в конторе не оказалось. За бухгалтерским столом, обложившись бумагами, сидел один Никита Петрович Сахаровский. Плотный, с тёмным пят­ нышком усов под самым носом и глад­ ко стриженой головой, он легко, будто играючи, гремел костяшками счёт. Когда Тарариев переступил порог и захлопнул за собой дверь, Никита Пет­ рович вскинул на него подвижные гла­ за и крикнул: — Щёки три, обморозился! Тарариев провел ладонью по лицу. Лицо горело. «На пушку» берет! — Не выйдет номер. Положив на стул варежки, скрючей- ными пальцами Тарариев стал расстёги­ вать полушубок. — Опять в поле ездил? — спросил Сахаровский, заметив, как мается с пу­ говицами звеньевой. — Ездил,— подтвердил тот. — Вот была нужда! Интересно, что у тебя за страда: сев, пахота, жатва? — Никита Петрович хохотнул и отки­ нулся на стуле, расправляя неширокую грудь,— То ли дело быть бухгалтером: ни летом тебе не жарко, ни зимой не холодно. — Ни шея не ломится, ни хребёт не болит,— добавил Тарариев и стал ходить по конторе, разминая озябшие ноги. — Правильно! Верно! Покой! И авто­ ритета хоть отбавляй. А то: звеньевой! Вроде ефрейтора в отделении... Сахаровский, конечно, шутил. Кого- кого, а его, Никиту Петровича, Тарариев знал хорошо. В минувшую зиму, когда колхозники только поднимали голос о восстановлении былой славы артели «Ленинский путь», они первые вместе взялись за организацию звеньев высо­ кого урожая. Время было такое, что сельские коммунисты должны были по­ казать пример самоотверженной борьбы за хлеб. Этого требовали решения фев­ ральского Пленума Центрального Коми­ тета партии. Это диктовалось интереса­ ми государства и колхоза. И бывший председатель сельпо Александр Денисо­ вич Тарариев и бывший бухгалтер Ни­ кита Петрович Сахаровский, с согласия партийной организации, стали звеньевы­ ми. — Нелегкое было время,-— словно догадавшись, о чем думает Тарариев, сказал колхозный бухгалтер.— Трудное время... Сразу после войны... О звеньях и звеньевых тогда было немало разговоров и пересудов. Кое-кго сомневался; «Если весь колхоз не в си­ лах побороть сорные травы н вырастить хороший хлеб, то что может сделать горстка людей?». А известный скептик и маловер подеревщик Галочка усме­ хался: «Посмотрим, как развернутся на­ ши служащие. С плугом да с трактором — это не с карандашиком между паль­ цев» . Однажды, завидев Тарариева возле подеревочной мастерской, Галочка тро­ нул варежкой .шапку и размалевал по всему безбородому лицу сладенькую улыбочку: — Ну, что ты там организовал? Но­ вый колхоз? — Не новый и не колхоз,— с неохо­ той отозвался Тарариев,— а звено высо­ кого урожая,— Не любил он этого ста­ рика. — Мне бы дали хороших девок, да землю получше отрезали, я бы тоже сумел звеньеводить. — Кто же вам мешает? — спросил Тарариев.— Организуйте своё звено. — А подеревочная мастерская как? Замену найдёте? Нет уж! Лишние хло­ поты! Всё равно ничего не выйдет. Но у Тарариева с Сахаровским выходило и вышло. Люди подобрались в звенья трудолюбивые, предприимчи­ вые, с огоньком. С зимы начали заго­ товлять перегной и золу, заблаговремен­ но отсортировали семена, провели за­ держание снега на своих участках. Вес­ ной, когда на бригадных массивах не было ещё ни души, члены звеньев уже вели подкормку озими по мерзло-талой земле, потом боронили пары и зябь. Сеять пшеницу начали сразу же пос­ ле майских праздников. Важно было по­ ложить семена во влажную землю. ...Ранним утром, когда над полями курился голубоватый парок, на участок Никиты Петровича, сеявшего пшеницу тракторной сеялкой, прибежал запыхав­ шийся Тарариев. С началом весны он помолодел, его небольшая сухощавая фигура стала подтянутой. Глаза лучи­ лись небесной голубизной. Звеньевые поздоровались. — Который день сеешь? — оглядев чёрную гладь поля, спросил Тарариев.