Сибирские огни, 1949, № 5

Белый хлеб ПЕРВЫЙ ШАГ Снег ещё не скипелся, не затвердел, и Тарариев еле брёл по знакомому по­ лю. Иногда он утопал выше колен, па­ дал на локти, но двигался дальше. Это борение со снегом выбивало его из сил. Но на душе у звеньевого было легко. Не зря, не напрасно раскладывали по полю хвойные ветки, переносили их с места на место, ставили и переставляли щиты! Вторую неделю стояли сорокаградус­ ные морозы. Над простором снежных полей высилось голубое, чуть трону­ тое инеем, небо. Ярко светило солнце. А стужа была лютая. Такая может по­ вредить озимь, убить её на корню. Но опасения звеньевого были напрас­ ными: озимь спокойно лежала под тол­ стым слоем мягкого снега; весной для неё и при суховеях будет достаточно влаги. Рожь должна быть лучше, чем в прошлом году. Двадцать центнеров с гектара! — решило звено.— Двадцать — и ни центнером меньше! Тарариев спустился в низинку и кое- как из неё выбрался. В овчинном полу­ шубке и валенках становилось всё жар­ че. Мороз-морозом, а на лице звенье­ вого выступил пот. Он опустил ворот­ ник полушубка, сдвинул с мокрого лба меховую шапку-ушанку и, обтирая ва­ режкой лоб и прилипшие к нему редкие светлые волосы, остановился, заглядев­ шись на стоявшую поодаль берёзку. Деревце обледенело на стуже и мо­ розном солнце и походило на хрусталь­ ную люстру. По всем барлукским полям серебрились обледенелые берёзы и ли­ ственницы. А поля далеко раскинулись по склонам к неглубоким распадкам, пологим косогорам и взгорьям. Бес­ крайние земли колхоза «Ленинский путь»! Хлебородные пашни! Только су­ мей приложить к ним руки... Искрестив следами весь участок зве­ на, Тарариев выбрался на дорогу. Во- ронуха, постояв на морозе, так окурже- вела, что превратилась в серую, почти сивую. Звеньевой сел в сани и, пожалуй, больше из любопытства—да прежняя ли это Воронуха! ■— стегнул ее возжами по крупу: там, где куржак сбился, за­ искрилась чёрная шёрстка. Лошадь рванулась вперёд и пошла размашистой рысью. Из-под копыт по­ летели комки рыхлого снега. Тонко, пронзительно заскрипели деревянные полозья саней. Ледяной ветерок коснул­ ся лица Тарариева и заставил звеньево­ го опять поднять воротник полушубка. Дорога попетляла возле кустов, спу­ стилась в один, в другой распадок и взвилась на взгорье, откуда хорошо был виден весь Барлук. Село растянулось километров на пять по низкой пойме Оки. Дома стояли под белыми снежными колпаками. В до­ мах топились печи, и бронзовые столбы дыма поднимались прямо к безоблачно­ му небу. Поля подступали к самой околице села. А за селом, за поймой Оки гро­ моздились горы, поросшие хвойным ле­ сом. Тарариев привстал на колени и за­ любовался снежным простором, голубо­ ватыми далями и вечной зеленью гор­ ной тайги, щедро политой золотыми лучами зимнего солнца. Вот так же он любовался этим без­ брежным простором и в ту военную зи­ му, когда раненым из госпиталя впер­ вые попал в Барлук. Для фронта боль­ ше уже не годился, на родную Украи­ ну поехать не мог,— там хозяйничали немцы,— пришлось вместе с товарищем по больничной койке — иркутянином — взять направление в Сибирь. И не про­ гадал!