Сибирские огни, 1949, № 5

Он знал: Зерно — культура юга. Где — долгий день, где ночь — заря. Июнь, июль — здесь лето, Вьюга Уже в средине октября. В Сибири зреть ли южным зёрнам? Чтоб не зачахнуть на корню, Каким же нужно быть проворным Такому южному зерну! Десятку зёрен места хватит И в цветниках, им здесь теплей: В натопленной сибирской хате Июлем кажется апрель. Зазеленели всходы скоро. И месяц май был тут как тут... Рассадой, словно помидоры, Пересадил пшеницу в грунт. Недели шли — она ветвилась, Пришлись по грунту семена, Ещё неделя — и налилась, Поспела в августе она. Награду, а не просто милость, Степанов с бою взял: Таких До тысячи намолотилось На редкость зёрен золотых. Не век с рассадою возиться! Посеять так, куда верней, Нескороспелую пшеницу Озимым клином, по стерне. Сибирь, дари ей шубу вьюги, Пошли обильный снегопад: Она росла на тёплом юге, Где вызревает виноград. Храни в морозы пуще глаза, Дай летом доброго дождя, — Её нашли в горах Кавказа На светлой родине вождя. В трудах летела пятилетка, В грядущее проложен путь, И я на клин культуры редкой Пришёл из города взглянуть. Подёрнутые дымкой мглистой Цветенья, точно напоказ, Поля сибиркою ветвистой Колхозный радовали глаз. Там, где полынью пахли межи, Даёт теперь артели в дар До сотни центнеров, не меньше, Любовно холеный гектар. Её не вычеркнешь из планов, — Гордится ею исполком. Она в цвету... Студент Степанов — Уже известный агроном. Мичуринское беспокойство И труд дадут наверняка В её наследственное свойство Выносливость сибиряка.