Сибирские огни, 1949, № 5

рыбной ловли. Она охотилась так же умело, как все опытные охотни­ ки, а лодкой управляла не хуже испытанных пловцов. Самые почтен­ ные старики приходили к Низире за советом, и её слово было законом для всего рода. Без неё не начинался ни один праздник. Она сидела на почётном месте в кругу уважаемых старейших людей. А когда начи­ налось веселье, пляска и музыка в праздник медведя, морского льва- сивуча или орла, она первая выходила плясать. Все в роду называли Низиру — Камуй. Айны не верили в бес­ плотного бога, витавшего где-то в облаках, на небе. Его не понимали. Им ближе и понятней было то, что находилось на земле, — в том числе какой-нибудь редкий предмет, которым они восхищались и называли его Камуем. Божеством мог быть и человек, если он чем-нибудь отли­ чился: храбростью, красноречием, удачливостью на охоте или рыбной ловле, умом в решении какого-нибудь сложного дела. Такому Камую айны не молились, они только уважали и гордились им. Гордились они и Низирой, которую считали самой мудрой женщиной рода. Огорчаться и печалиться на свою жизнь у Найто не было при­ чин. Но его всё больше и больше тревожила болезнь матери. Найто тяжело вздохнул, поправил свою ношу на плече. Вряд ли мать поднимется с постели, чтобы в торжественный день праздника орла выпустить пленников на свободу, когда они станут совсем взрос­ лыми. Низира за последнее время сильно постарела. Глаза её слези­ лись, и она не могла уже видеть зверя и убивать его. Руки её дрожа­ ли и из них падал руль, которым надо было управлять лодкой в море. Тяжёлая болезнь уложила её в постель. Найто спускался с гор и думал, чем бы утешить мать, чем ей по­ мочь. И выходило, что нечем: Низира сильно страдала за свой род, видя беззакония японцев. На северном курильском острове станови­ лось все тревожней жить айнам. Японские хищники приезжали на больших кораблях и разгоняли бобров на лежбищах, охотились за морским львом, за китами, даже кашалотов и тех не упускали. Всё меньше приплывало к берегам острова зверей. Опустели старые зверо­ вые лежбища. И всё из-за японских самураев. У подножья сопки Найто вошёл в чащу ольховника. Деревья силь­ но разрослись и плотно сгрудились, словно прижались друг к другу, чтобы согреться и устоять против сильных и холодных северных ветров. Найто особенно любил август месяц. Август красил лес и кусты в ог­ ненные, жёлтые тона. Листья засыхали и падали, приятно шуршали под ногами. Скоро должна быть тропинка, и Найто искал её, вглядываясь в ре­ деющую ольховую чащу. Ветер тихо раскачивал ветки деревьев и всё кругом будто насторожилось. Выбравшись, наконец, на тропу, Найто рукавом вытер капли пота со лба и присел отдохнуть на камень. Вдруг до его слуха донёсся шорох чьих-то шагов. Найто стал выжидать. Дол­ гое время никто не появлялся. Тогда, крадучись в зарослях молодых деревьев, Найто стал приближаться к месту, откуда слышался шорох. Он ступал осторожно, чтобы под ногами не хрустнул валёжник. У большого куста охотник залёг, но шум, как нарочно, прекратил­ ся. Потом снова послышались шаги. Найто никого не боялся на своём острове, однако ему хотелось увидеть человека раньше, чем тот его заметит. Найто подполз ближе и тотчас различил человека. Незнакомец продвигался с крайней осторожностью, как бы ища руками деревья и ветви. Иногда он щупал тропинку ногой, отходил от неё, делал круги и потом снова приближался к тому же месту. Было похоже, что не-