Сибирские огни, 1949, № 5

В поздний час, когда с тропы высотной На кошары свалится туман. Из сумы достанет переметной Рацию походную чабан. На волну московскую настроясь, Он по Спасской выверит часы И о правде станет слушать повесть, Чуть ли не до утренней росы. Сбросят утром вымпел с самолета. Свой привет пошлёт ему страна, Может ли не спориться работа: На высоты славы и почёта Подняла Отчизна чабана. Северная яблоня Он приплыл на берестяной лодке В наш район с верховий светлых рек. По его одежде, по походке Я узнал — таежный человек. Отдохнув и чаю выпив вволю, Чуть ли не от утренней зари Бродит он по опытному полю Может час, а может, целых три. Деревцем любуясь незнакомым, Крепким и осанистым на вид, С девушкою, русским агрономом, Он о самом главном говорит. •«Где, откуда яблоню достали? Нет таких в стране моей лесной. Как ее зимою одевали? Чем кормили раннею весной?» Делал в книжке важные пометки. «Потеснить придется чернотал...» Перетрогал все стволы и ветки И листочки все пересчитал. «Верст до вас, до Ярцево, немало. Плыл три ночи и четыре дня. Дело есть. За яблоней послало Стойбище далекое меня». Улыбнулась: «Яблоко попробуй». И когда он взял румяный плод, Засияло солнце над чащобой, Голубой открылся небосвод. «Никакие ягодьt лесные Не сравнятся с фруктами. Не то!..» Так сдружился с яблоней впервые Человек из племени Кето.