Сибирские огни, 1949, № 5

ником, природным таёжником Пичуги- ным, дальше по маршруту, по нехожен- ным лесным трущобам. Шаг за шагом последовательно и подробно описывает Н. Устинович про­ движение геолога и проводника по тайге. Простым, ясным языком, лаконично и скупо, но ярко и образно рассказывает писатель о преодолении разведчиками трудностей, которые стоят перед ними. Н. Устинович пользуется очень просты­ ми средствами, но достигает большой выразительности и при создании коло­ ритных картин природы, и при раскры­ тии душевного мира героев. Вот раз­ ведчики, напав на нужный им Еловый ключ, начинают искать в песке следы железной руды. Между Медведковым и проводником Пичугиным происходит ко­ роткий диалог. Старый таёжный охот­ ник, который по наивности ищет в пе­ ске железо в его чистом виде, непод­ дельно радуется, когда узнаёт, что кра­ сноватые камешки-гематиты и есть «по- русски железный камень». Читатель хорошо видит Пичугина. Образ его возникает из всего предыду­ щего описания, мы знаем, как вёл се­ бя этот человек с самого начала похо­ да, нам показано пробуждение интереса в старом охотнике к делу геолога. И, когда в конце очерка, уже после того, как открытие совершилось, и обессилев­ шие от недостатка питания разведчики возвращаются домой, проводник Пичу- гин отказывается от предложения Мед­ ведкова бросить рюкзак с образцами руды, мы верим писателю, что его герой вырос за время похода. «Старый охотник с удивлением по­ смотрел на геолога и ничего не отве­ тил. Затем он молча поднялся и, сер­ дито закинув за плечи рюкзак, зашагал вперёд. Виктор Иванович понял, что кровно обидел Пичугина и, догнав его, виновато сказал: — Ты не сердись... Я ведь вижу— тебе тяжело... — Обоим нелегко,— буркнул про­ водник,— а нести надо...» Приобщенный к научному открытию, таёжный охотник вначале воспринимал своё участие в походе геолога Медведко­ ва как обычное сопровождение город­ ского человека по тайге, но в конце концов он стал активным соучастником общегосударственного дела. Писатель нигде не говорит нам об этом прямо, но это со всей очевидностью • явствует из художественной ткани очерка. Можно допустить, что в реальной обстановке описываемые Н. Устинови- чем события протекали не во всйи так, как они изображены в очерке. Возмож­ но даже, что, прочтя очерк, геолог Мед- ведков или охотник Пичугин нашли в нём некоторые отступления в деталях от фактически происшедших с ними со­ бытий, может быть, ни Медведков, ни Пичугин не произносили тех или иных, фраз, какие вложил в их уста писатель, может быть, в этом смысле писателем использовано законное право на худо­ жественный домысел. Не это сейчас нас смущает. Это не главное, не решающее. Решающим в данном случае является то, что дела, мысли и чувства развед­ чиков переданы верно, борьба их за выполнение задания показана правдиво, и яркая жизненная картина, которая возникает перед читателем, воспроизво­ дит характеры настоящих советских лю­ дей в их поступках, в действии, в ак­ тивном отношении к жизни. Таким образом, в очерке «Сокрови­ ще Приангарья» Н. Устинович не про­ сто сообщает нам интересный факт о том, что в Приангарьи открыто новое железорудное месторождение, по пока­ зывает, как это случилось. Но вот перед нами другой очерк, за­ вершающий книжку. Он называется «На таёжной гари». Писатель приезжает на опытную па­ секу, заброшенную в Причулымской тайге в ста двадцати километрах от же­ лезной дороги. Вслед за небольшим экскурсом в прошлое, цель которого по­ знакомить читателя с историей создания пасеки, — рассказывается о текущей деятельности работников пасеки, точнее — о научной работе одного из них — заведующего Василия Фёдоровича Ша- лагина. Василий Фёдорович Шалагин — опыт­ нейший пчеловод нашей страны, на­ граждённый орденом Ленина. После окончания сельскохозяйственной акаде­ мии, он проводит большую научную ра­ боту по изучению медоносности цветов кипрея. Сам по себе факт существова­ ния где-то далеко в таёжной глуши большой опытной пасеки, на которой ведутся научно-исследовательские рабо­ ты, уже интересен. И мы с увлечением вчитываемся в очерк, стремясь вслед за писателем узнать о пасеке как мож­ но больше. Однако, к сожалению, нам это удаётся не в полной мере. Писатель очень добросовестно сооб­ щает обо всём, что узнал сам. Стремясь к наиболее точному воспроизведению того, что он видел и слышал на пасеке, он передаёт и свой разговор с Шалаги- ным, и разговоры с рабочим Нилом Шкутником, описывает, как происхо­ дил осмотр красивой, расстилающейся, насколько хватает глаз, малиновой от кипрейных цветов равнины — таёжной гари, знакомит с биографией героя. Но странное дело! При всём этом у нас не возникает ощущения полноты ох­ вата писателем жизни. В ущерб полно­ те показа действительности писатель сузил рамки очерка выбором упрощён­ ного литературного приёма. Приём этот заключается в том, что писатель огра-