Сибирские огни, 1949, № 5

ги, видимо, играют большую роль в её борьбе за существование. В конце августа телята настолько ос­ ваиваются с обстановкой, что могут уже сопровождать мать. Они быстро привы­ кают прыгать по скалам, прятаться при опасности и удирать от врага. Только с августа месяца и появляются на каба­ рожьих тропах следы телят. С этого месяца, хотя малыши и сопровождают мать, начинается их самостоятельная жизнь, жизнь, полная всяких неожидан­ ностей и тревог. Кто из хищников не любит поохо­ титься за кабаргой? Рысь, попав на ка- барозкыо тропу, способна сутками ле­ жать в засаде, поджидая добычу. Фи­ лин стремительно бросается на кабаргу, не упуская случая засадить свои цепкие когти в бока жертвы. И соболь, хотя и невелик зверёк, в охоте за кабаргой не уступает своим старшим собратьям. Де­ сятки километров он способен итти бес­ шумно её следом, распутывая сложные петли по скалам. Не торопясь, он вы­ ждет момент, когда животное приляжет отдохнуть или начнет кормиться. Один, два прыжка — и соболь торжествует по­ беду. Кабарга со страшной ношей на спине бросается вперёд, но напрасно в быстром беге она ищет спасения. Зубы хищника глубоко впиваются в её шею. Брызжет кровь из порванных мышц, си­ лы быстро покидают кабаргу, в глазах темнеет, и она замертво падает на зем­ лю. Природа проявила к кабарге излиш­ нюю скупость. Она не наделила её ни острыми рогами, ни хитростью, ни си­ лой. Это самое беспомощное животное в борьбе с врагом. Я уже говорил, что страх является её постоянным спутни­ ком. Она всегда прячется, оглядывает­ ся, её тревожит всякий шорох. Но при­ рода не осталась безучастной к её судь­ бе. Взамен рогов, хитрости и силы, она наделила её способностью взбираться на такие уступы скал, куда ни собаке, ни рыси, ни соболю, ни одному из хищни­ ков, кроме птиц, не взобраться. Такие места называются отстойниками. Я не раз видел кабаргу на отстойнике. Уди­ вительное спокойствие овладевает ею, ии появление человека, ни лай собаки её не пугают,— так она уверена в его неприступности. Но, оказывается, есть такой хищник, который хотя: и не может взобраться на отстойник, всё же ухит­ ряется добыть её и там. Это росомаха. Этот хищник берет кабаргу упорством. Росомаха не выслеживает её и не скра­ дывает, напав на свежий след, она бро­ сается вдогонку и гоняет кабаргу до тех пор, пока та не станет на отстой­ ник. Росомахе именно это и нужно. Она взбирается на скалу выше отстой­ ника и оттуда прыгает на кабаргу. Однажды, путешествуя по Олекме раннею весною, я с проводником Карар- бахом нашёл под скалою, где был от­ стойник, две выбитых в снегу лунки. От одной лунки шёл след росомахи вверх и терялся в скале, вторая же лун­ ка была окровавлена, всюду валялась шерсть кабарги, и недалеко мы нашли спрятанные хищником остатки добычи, которые он при всей своей жадности не мог съесть. Меня крайне удивило, что следа прихода под скалу росомахи не было, а был только выходной след, и я сейчас зке спросил Карарбаха: 1— Ведь не на крыльях же она сюда слетела? — Росомаха прыгай со скалы на ка- барожку, но один раз мимо, потом ещё раз ходи вверх, прыгай люче, и вместе с кабарожкой упади вниз,— ответил он. На этот раз отстойник находился на высоте восьми метров от земли, а пры­ гала росомаха с высоты, примерно, одиннадцати метров. Мне пришлось рас­ следовать и другой случай, когда кабар­ га была сбита с одного прыжка, кото­ рый был сделан с высоты четырнадца­ ти метров на заснеженный лед. Какое зке нужно иметь упругое тело, чтобы решиться на такой прызкок, а, спрыг­ нув, не разбиться, и повторить его? На это способна только росомаха. Вот по­ чему она и является самым страшным врагом кабарги. Даже отстойники не спасают кабаргу от этого хищника. ...Когда стало темнеть, пришел Днеп­ ровский: — Неправда ваша, кабарга сама бросилась со скалы,— сказал он, подса- зкиваясь к костру. Мы были крайне удивлены таким выводом. — Ну, этому я не поверю,— возра­ зил ему Зудов.— По-твоему получается, будто зверь сам лишил себя жизни, так, что ли? — Может и так, да только вам со мною не спорить, я ведь принёс дока­ зательства,— ответил Прокопий. Он держал в руках вырезанный но­ жом маленький кусочек земли. Расту­ щая на ней травка была примята. При­ сматриваясь, я заметил на этом кусоч­ ке два отпечатка копытец кабарги. Один маленький, второй побольше. Причем, больший след перекрывал маленький. — Это и все? А где же доказатель­ ства самоубийства? — спросил я его, совершенно не понимая, как мозкно разгадать по этим двум отпечаткам причины трагической гибели животного. — А что ещё нужно? По ним-то я и узнал, что произошло на скале.— И Днепровский, бережно положив возле себя кусочек принесённой земли, стал рассказывать: — Это была мать той кабарожки, ко­ торую мы видели на утесе, из-за неё-то она и погибла. Я взбирался на скалу, ходил далеко по берегу, заходил в ключ, всюду мне попадались на глаза только два следа — маленький и боль­ шой. Видно, эти две кабарожки давно тут зкили. Видел я там и Лёвкин след.