Сибирские огни, 1949, № 5

Мы приоткрыли палатку, остудили баню и усадили совсем ослабевшего старика в ванну. — Век прожил в тайге и всё маялся без бани, —■ещё не придя в себя, го­ ворил Павел Назарович. — А оно куда с добром, можно купаться в палатке! Живой вернусь домой — непременно устрою такое заведение, уж и потешу я наших стариков, ведь без примера, ей богу, не поверят! После того, как Павел Назарович был водворен в свою одежду, Курсинов отвел его под кедр и уложил в по­ стель. В бане долго ещё слышался оживлённый разговор и крик купаю­ щихся. Находясь долгое время вдали от на­ селённых пунктов, как-то особенно рад бываешь встрече с человеком. В силу ли присущего человеку гостеприимства или в силу неписанного закона тайги, всегда хочется отметить такую встречу чем-то приятным. Мы часто в знак встречи «угощали» своих гостей баней, и это приводило их, буквально, в во­ сторг. Надо сказать, что многие путе­ шественники, геодезисты, географы, геологи, путейцы и даже охотники ли­ шают себя большого удовольствия, не пользуясь такой баней, тем более, если они находятся длительный период в тайге, в тундре или в малодоступных горах. После завтрака, который по случаю Первого Мая состоялся несколько поз­ же по времени и был необычным по содержанию, люди занялись своими де­ лами. Все они принарядились и под действием выпитого спирта повеселели. Нам было приятно сознавать, что и мы, находясь в глуши, вдали от родных и знакомых, среди суровой природы, смогли устроить себе отдых в этот зна­ менательный день. Правда, его мы праздновали своеобразно, по-таёжному, но единое чувство радости связывало нас со всеми гражданами Родины. Алексей остался верным себе: не уда­ лись куличи, но поданные к завтраку рыбные пироги были .достойной заме­ ной. Днепровский упорно настаивал на том, что надо итти разыскивать задав­ ленного собаками медведя. — Не пропадать же салу, в хозяй­ стве оно пригодится, ■— говорил он. Я дал согласие, и мы стали соби­ раться. Стоило только мне взяться за штуцер, как Лёвка и Черня всполоши­ лись. На лодке мы спустились до порога и далее берегом дошли до нашей старой стоянки. Там попрежнему стояли колья от палаток, и у огнища лежали кон­ цы обугленных дров. Всё это ещё мно­ го лет сохранится в том виде, в каком было оставлено нами, и попавший сюда человек узнает о пребывании здесь экспедиции. — Куда же итти? — как-то невольно вырвалось у меня. Собаки тоже вопро­ сительно посматривали на нас, ещё не понимая, почему их держат на сворах и чего от них хотят. Не зная способ­ ностей наших лаек, посторонний чело­ век, наверняка, сказал бы, что наше предприятие кончится неудачей. Наблю­ дая со стороны, оно действительно так и получалось: пойди мы вправо, собаки будут рваться вперёд, сверни влево — тоже. В каком бы направлении мы ни пошли, туда же будут тянуть нас Лёв­ ка и Черня. Но как же заставить их вести к медведю, когда мы не знали того направления, каким собаки возвра­ щались вчера в лагерь? Когда Черне и Лёвке не удается с первого наскока задержать зверя, они, обычно, гоняют его до тех пор, пока добьются своего или сами выбьются из сил. Иногда зверь проявляет удиви­ тельное упорство и уводит собак очень далеко, путая свой след по гарям, по чаще, однообразным белогорьям, но как бы далеко ни зашли собаки, они не собьются с пути, возвращаясь на табор — это одна из замечательных способностей лайки. Они никогда не хо- дя1? напрямик, а возвращаются своим следом, повторяя в обратном направле­ нии весь путь. Точно определить, откуда вчера вер­ нулись Черня и Лёвка к стоянке, мож­ но было только по их следам, которые около реки исчезли вместе со снегом. Но мы были уверены, что в данном случае собаки оставались верными своей привычке и вернулись «пят- ным»1 следом. Чтобы убедиться в пра­ вильности наших предположений, мы прибегли к испытанному способу. Днепровский с Лёвкой направился к трупу Чалки и далее на увал, придер­ живаясь того направления, каким соба­ ки гнали медведя, а я остался на ме­ сте, чтобы понаблюдать за поведением Черни. Если бы мы ошибались, то Черня равнодушно отнесся бы к уходу Лёвки, но сейчас оказалось не так. Только Прокопий и Лёвка отошли, Черня вдруг забеспокоился, стал нерв­ но переставлять ноги и, не отрывая глаз, следил за ними. Его возмущение росло тем больше, чем дальше они ухо­ дили. Он, видимо, рассуждал по-свое­ му, по-собачьему: «Лёвку повели кор­ мить, а разве я меньше его голоден?». Нужно было посмотреть на Черню, ког­ да Днепровский и Лёвка скрылись. Обиженный несправедливостью, он стал 1 Пятным — обратным.