Сибирские огни, 1949, № 5

Рожь созрела уже на больших мас- -сивах. В поле вышли комбайны. Успех уборки и хлебосдачи могли решить только они. А некоторые комбайнеры все еще «втягивались», да «раскачи­ вались», вместо того, чтобы жать, жать и шать. — Хлеб зелен, — оправдывался ком­ байнер Лобканов. — Нельзя на таком хлебе насиловать агрегат. Да и колхоз­ ники ставят палки в колёса: то не под­ везут воду, то опоздают с отвозкой зерна. К агрегату Лобканова Тарариев по- .дошёл, когда тот скандалил с двумя девушками. — Не вашего ума дело. Девушки сидели на арбе и, переби­ вая друг друга, не уступали комбай­ неру: —■А вот и нашего!.. — Ты ещё ответишь за такие дела, мы тебе не простим, не думай. — Что за шум? — спросил, подходя, Тарариев. Но, увидев ворох зерна на жниве, понял причину ссоры. -— Поче­ му ссыпано? — Его спросите, Александр Денисо­ вич, — отозвалась одна из девушек. — Нарочно ссыпал, — гневно сказа­ ла вторая, — чтобы наше звено подве­ сти... f — А если вы не торопитесь с отвоз­ кой зерна? — перебил их Лобканов. — Я должен стоять, не работать? — Неправда, Александр Денисович. Из-за нас перебоя не было. Ссыпал, пока мы отвозили зерно. Пять минут не захотел подождать. Тарариев рассердился. Ссыпать зер­ но на поле комбайнер ни при каких об­ стоятельствах не должен. — Сколько же гектаров ты сегодня убрал, если очень торопишься? — не скрывая возмущения, спросил Тара­ риев. — Я сколько? — заносчиво начал Лобканов. И сразу осекся. — Восемь. — Так день же кончается! Очевидно, девчата правы: сваливаешь с больной головы на здоровую... И уж совсем плохо работала сушил­ ка. Зерна привозилось мало, а приве­ зённое сушилось плохо и медленно. — Какую сотню центнеров сегодня сушите? —■спросил Тарариев механика. — Первую. Первая сотня центнеров! Это когда можно было пропустить три—четыре сотни! — Сколько же машин пошло на за­ готовительный пункт? — Две. Или нет, три. «Всё равно мало, — грустно поду­ мал Тарариев. — График первой пяти­ дневки сорвали, сейчас надо погашать долг, возить хлеб день и ночь. А хлеб остается в суслонах, лежит на токах, парится, а не сушится здесь, на су­ шилке, и всё это на виду у правле­ ния. ..» Секретарь парторганизации пытался понять: почему так получается? И вы­ вод напрашивался один: плохо подгото­ вились, медленно перестраиваются на ходу руководители колхоза и МТС, в том числе и он сам, секретарь партий­ ной организации. Рядовые колхозники острее чувствуют напряжённость момен­ та и лучше работают, чем руководите­ ли. Голова оказывается ниже плеч. Вечерело. В контору, куда вечером собирались правленцы, бригадиры, учётчики, даже не хотелось идти. Вдруг позвонит по телефону Жабин, начнёт спрашивать о ходе хлебопоста­ вок, чем оправдаешься? Позавчера ска­ зал: «Отстаёте». Вчера: «Плохо, пло­ хо». Сегодня может сказать: «И как вас колхозники держат у руководства?» . Звонок раздался ровно в десять. В конторе были Тарариев, Шашлов, поч­ ти все члены правления. Тарариев по­ дошёл к телефону. Куйтун или не Куйтун? Звонок задребезжал снова, резкий, настойчивый. Пришлось снять с рычага трубку. — Тарариев слушает... Здравствуй­ те, Михаил Иванович. Шашлов? Шаш­ лов здесь... Ладно. Ладно скажу. — Жабин?—понял председатель кол­ хоза. — Он. — И, кажется, не спросил о хлебе? — Не спросил. Знает и так. Сказал: завтра к пяти часам обоим — на бюро райкома. Над столом, вокруг лампы-молнии кружились налетевшие комары. Они тонко-тонко звенели, но Тарариев от­ чётливо слышал этот звон, — так тихо стало в конторе. *** — Одними прошлыми заслугами хо­ тите прожить? Не проживёте, Шашлов. — Когда Жабин волновался, он не по­ вышал голоса, не менялся в лице.