Сибирские огни, 1949, № 3

Хотел немедленно же отправиться на уклон и даже с удовольстви­ ем представил себе встречу с Галей, со злой Галей, но пока перечиты­ вал последние трестовские приказы, нагрянул Филенков. Именно нагря­ нул, чего! за ним до сих пор не водилось. Невольно припомнилось на минуту как он входил в кабинет первое время после назначения Рогова — бочком, с отсутствующим видом. А сейчас... Филенков вбежал стремительно и, в прищурочку, зло взглянув на Рогова, плюхнулся в кресло. Однако тотчас же вскочил и, торопливо обыскав нагрудные карманы кителя, выбросил на стол красный тисне­ ный квадратик удостоверения. Внимательно посмотрев на него, Рогов сделал непонимающее лицо. — Это что такое, Федор Лукич? — Это, -— Филенков поднял руку над головой и вполголоса отчека­ нил. — Это удостоверение главного инженера шахты «Капитальная». К чортовой матери! — Кого? — изумился Рогов. — Шахту или главного инженера? — Да, главного инженера, если он барахло и с ним не желают считаться. — Хорошо. —■Рогов спокойно выдвинул ящик стола и нарочито осторожно, двумя пальцами опустил туда удостоверение. — Еще что? — Еще?.. — Филенков даже зажмурился от возмущения, но тут же постарался взять себя в руки. — И вы спрашиваете, что еще, после то­ го, как натворили за один час столько безобразий? Извольте немедлен­ но отменить свое приказание о транспортерной ленте и насосах! Я кате­ горически настаиваю, требую! — А уклон? Пускать под воду? Рогов был спокоен, и это несколько обескураживало главного ин­ женера, он попробовал еще раз повысить тон. — Скажите на милость: с самого начала этой своей партизанской деятельности вы понимали, что выкраиваете тришкин кафтан? На­ деюсь, такие простые вещи вы не разучились понимать? — Не разучился, слава богу,— подтвердил Рогов. — Так как же у вас рука поднялась на такую операцию? — Очень просто. Положение безвыходное. Я взял часть живой ткани и пересадил на участок, где начинается загнивание. Филенков даже всплеснул руками, но сейчас же успокоился, заго­ ворил медленнее. — Павел Гордеевич, слушайте... Только с тех пор, как мы стали по-настоящему впрягать в работу машины, я почувствовал себя инже­ нером. Понимаете, инженером, у которого есть свое кровное дело! К каждому мотору, к каждому приводу словно протянулась от сердца живая нить, каждым винтиком на шахте я переболел, как корью. Не­ ужели вы думаете, что мне трудно было бы найти то, что вы сегодня с такой болью выломали из дела? Рогов уже не думал о том, прав он или нет,— скорее всего не­ прав. В эту минуту он во все глаза, любовно, почти восторженно смотрел на главного инженера: «Вспыхнул жар-уголек, вспыхнул!». — Павел Гордеевич! — Филенков нетерпеливо встал.— Я жду ва­ шего слова, я... верю в вас! Договорились о том, что транспортерная лента идет на уклон из хомяковских запасов, потом можно будет как-нибудь обернуться, а моторы снимаются с двух дренажных канав, так как они там рабо­ тают почти вхолостую. — И мне легче,— запросто признался Рогов.— А то вспомню, ка­ кие должны быть глаза у Дубинцева,— мороз по коже!