Сибирские огни, 1949, № 3

— Собрание после смены. Письмо Сталину подписываем! Он побыл еще немного, осмотрел крепь и, спускаясь в штрек, встретил Дубинцева. Тот посветил в лицо начальнику и д аж е отступил удивленно. — Что такое, Павел Гордеевич, вы недовольны работой?! Уже за шестьсот перевалило! — В лаве все хорошо, — отозвался Рогов. — А вот как у тебя? — У меня? В нитку вытянулся, всем обеспечил: и лес, и порож­ няк, и две смены взрывников. Замотался... —• Замотался!.. — Рогов неприязненно хмыкнул. — Не велико до ­ стоинство командира, если он умеет только мотаться. У тебя необык­ новенная смена, а для чего? Чтобы научить сотни других людей так ж е организовывать свой труд. Но, чтобы научить, нужно иметь точ­ ную, осмысленную фотографию всего, что здесь делается. Я завтра ж е заставлю тебя выступить с докладом перед шахтерами. О чем будешь рассказывать, о том, как измотался за смену? А я заставлю, имей в виду! — Ах, вот что! — Дубинцев успокоился и помахал перед собой записной книжкой. — Все здесь — до единой операции, до единой ми­ нуты! Заставляйте! — Значит, с самого начала понял задачу? — С самого начала. А в верхних уступах в эту минуту Даниловотключил молоток от силового кабеля и оглянулся на поджидавшего рядом Сибирцева. Встретились взглядами, прислушались к внезапной тишине в лаве, улыбнулись друг другу так, как будто, только что взобравшись на кру­ тую гору, увидели за ее снежным хребтом великий зеленый простор, осиянный жарким солнцем. — Ну, вот! — Степан поглядел на свои руки, вздохнул облегченно. — А теперь мы с тобой имеем право и письмо подписать Иосифу Виссарионовичу. ГЛАВА XXXII Первое апреля. По календарю весна, но тепло стоит где-то еще за снежным хребтом Ала-Тау, а в крутых распадках Кондомского водо­ раздела утрами повисает морозная дымка, багровое солнце поднимает­ ся в алмазной короне — говорят, не миновать буранов. И все равно весна неслышно раскидывает свои синие крылья над землей Кузнец­ кой, весна стучится, наконец, и в самую сибирскую Сибирь. Д аж е в шахте, если выйти на свежую воздушную струю, словно чудятся запахи подтаявшего в полдень снега, пригретой солнышком моховой кочки. Весна! — А то как же, конечно, весна! — Рогов распахнул обе форточки в широком окне, подышал рванувшимся в кабинет холодным воздухом, а когда оглянулся на Хомякова, в темносерых глазах его светилось озорное веселье. — Что вы сказали, Павел Гордеевич? — маркшейдер оторвал на минуту взгляд ,от бумаг. — Я говорю: весна! — повторил Рогов. — Весна, Герасим Петро­ вич, стучится к нам в шахту... В сердце! — В сердце? — Хомяков близоруко всмотрелся в лицо начальни­ ка ш ахты .— В сердце, Павел Гордеевич, впускайте весну без опаски, а насчет шахты советовал бы подумать. — Да, да! — Рогов встряхнулся и прошел на место. — Думаю, ду