Сибирские огни, 1949, № 3

Ой! — в голос вскрикнули внучки. Тася торопливо спрятала карточку в конверт. Рита же, посмотрев на бабку, него спросила, нето объявила: — Покажем бабушке, Тася. Та, смущенная, достала фотографию и протянула Наталье Гри­ горьевне: — Это... один мой... знакомый... Женщина замерла. Все было так известно ей, словно сама она когда-то также конфузливо и пытливо смотрела на мать, ожидая слов, как приговора. — Хороший у тебя знакомый. Тася порывисто обняла ее: — И ты, бабушка, у нас очень хорошая... Ночью, лежа в постели без она, Наталья Григорьевна услышала, как кто-то из девчат прошептал: — Бабушка, ты спишь? И увидела на фоне темной стены тоненькие белые фигурки деву­ шек в безрукавых рубашках. Как только она подняла голову, внучки немедленно перебежали к ней. В темноте долго не могла понять Наталья! Григорьевна, какая же из них— где около нее лежит. Только по косам узнала, что! на краю кровати лежит, обняв ее, Тася. Рита, щекоча кудрями бабушке плечо, хвастливо произнесла, пола­ гая, что сообщает новость: — Баба Таля, у Таси на фронте жених... вот... И она тоже хочет ехать на фронт, да только тетя Лена не отпустит... Наталья Григорьевна лежала, прижав к груди руки. Так вот что ей еще не преходилось переживать: не у нее спрашивают, отпустит ли она! Не знают эти девчонки, как необходимы они ей! Они без нее могли обходиться, решать большие дела, а она уже не могла обходить­ ся без них, без их смеха и девичьих песен, без их молодости, прида­ ющей ей силы. — А если я тебя не отпущу? — сдавленно спросила она, делая ударение на «я». Тася хитренько проговорила: — Вот видишь, Рита, мама правду говорила, что бабушка не отпустит... Внучки притихли так, словно не дышали. Она еще не понимала, что же именно меняли последние слова девушки, однако успокоилась, бормоча про себя: — Ну да, я могу и не отпустить! Рита печально сказала: — Так ведь не скоро она еще поедет, бабушка. Вначале надо курсы кончить... К весне, может быть... И потом, мы думали, ты все поймешь... Ведь там, на фронте... Наталья Григорьевна поняла: так должно быть. И вдруг, осветись изнутри какой-то новой веселой мыслью, тихонько рассмеялась. — Ладно, поговорю я с Еленой, нарочно к ней съезжу, посовету­ юсь... Может и отпущу еще... А теперь — спите... Девушки послушно перебежали на свою постель пошептавшись, затихли. Бабушка долго еще лежала, глядя в темноту, прислушиваясь к их дыханию и шепча про себя, словно споря с кем-то: — Жених у нее там, видишь ли... Может, он раненый лежит, она ему голову приподымет...