Сибирские огни, 1949, № 3

Сама она отложила шитье и вновь достала из шкафа одно из пи­ сем, перечитала адрес, стараясь угадать, от кого оно могло быть. Слова стояли тесно друг к другу, с одинаковым наклоном вправо. Твердый мужской почерк ее не мог успокоить: он говорил о силе, но им могло быть сделано и извещение о несчастье. Как всегда, первым домой вернулся Петр. Тщательно вытер ноги о половичок, снял фуражку. Голова его была подстрижена. Наталья Гри­ горьевна вспомнила его светлые волосы и то, как он, откидывая их со лба кивком головы, сильно при этом походил на Анатолия. Сейчас сходство исчезло. Мать вздохнула и зажгла коптилку. Петр возился с детьми на полу, прятался от них в темные углы. Наталья Григорьевна любила вечера, когда один за другим возвра­ щались домой работники. Вот пришла Антонина, как всегда, молча оглядела избу и хотела было пройти в горницу. Мать подала ей письмо. — От Сережи... Нина захлопала в ладоши и взгромоздилась на лавку: — Читай, мама, да читай же... Письмо было веселое. Антонина вначале бурно смеялась, затем заплакала: — Жив, мой дорогой, жив! Ну, чего же ты ревешь, коли жив? Антонина раздраженно упрекнула: — Ты у нас, мама, будто каменная... Ведь у тебя все сыновья под смертью... Всю семью немцы могут перевести... Мать отозвалась не сразу. — Горюй, да горе не показывай. Распустишься, так тебя горе не выпустит... Антонина поднялась, расстегнула на груди кофточку, словно ее душило, и вышла из избы. ...Тасе Наталья Григорьевна не сразу отдала письмо. Пока разогре­ вался ужин, девушки бинтовали друг другу головы. — Ну тебя с твоими косами, — шумела Рита, — они только бин товать мешают... Все равно, на фронте их у тебя срежут. — Ни за что не дам!.. Гоняясь друг за другом, они ползали по полу по-пластунски. — Платья-то вам надо из кожи шить, — ворчала бабушка. Казалось, она была просто счастлива от их споров и смеха и от того, что, как и раньше, может поворчать на своих детей. Тася почти вырвала письмо из ее рук и тотчас же заметалась по избе, стесняясь настороженного взгляда бабушки. Чтобы не мешать, Наталья Григорьевна отошла к печке. Тася придвинула коптилку бли­ же. Пламя затрепыхалось. Наталье Григорьевне казалось, что девушка и сама не решается вскрыть конверт. К ней подошла Рита и что-то прошептала, а Петр насмешливо протянул: — Калининский фронт написал. Мать поняла: это письмо не несло горя. Девушки значительно поглядели друг на друга. Вытянув шею, Тася распечатала конверт. Мать увидела, что шейка у нее совсем дет­ ская, тоненькая. Словно переживая заново молодость, вдова стояла у печи, задерживая дыхание, не шевелясь. Ее неодолимо тянуло к внуч­ кам. Было страшно их неопытности, их неумения жить, и сладостно от сознания, что счастье никогда не прекращается, вечное живое, вечно манящее. Она подкралась к девушкам, заглянула через их склоненные головы в развернутое письмо. Там была фотография. На Наталью Григорьевну глянуло гордое лицо юноши. — Хороший, — прошептала она.