Сибирские огни, 1949, № 3

— Ведь зимой и солнышка-то настоящего не было, где ты так загорела? Елена посмеивалась: — А я на пригорке полежала. Вот, она всегда такая: прежде всего справлялась у матери о здо ­ ровье. Привозила и раскладывала какие-то травы, убеждала мать, что это как ра з те травы, от которых проходит ревматизм. В этот ра з она привезла с собой дочь Тасю, которую, после окон­ чания семилетки, намерена была устроить в районе на курсы фельд ­ шеров. — Может, пригодится нам ее работка, — смеялась Елена. — З а ­ чихаю, так вылечит. Тася, скромная девушка, с длинными тугими косами, заявила бабушке: > — А жить я у тебя буду. — А у кого же еще? Ясно, у меня, — отозвалась На талья и, пой­ мав неприветливый взгляд Антонины, добавила: — Вот здесь, в кухне, мы с тобой и разместимся. Старший сын Елены — Василий — был на фронте, младший же, с а ­ мый малый, Никитка, находился при матери. — Как ты его одного оставляешь? — Он не один. Их всех собрала учительница, в лес с ними сегодня пойдет. — Ты его учи, Елена! Отправила бы вместе с Тасей ко мне, здесь семилетка есть и средняя школа есть... — У нас тоже семилетка есть, — возразила дочь. — У нас еще лучше, там он от земли не отойдет. Что означало «не отойдет от земли», Н а т алья Григорьевна не сов­ сем понимала. Елена засмеялась. — Ты думаешь, мама, что мы в деревне по-медвежьи живем? Антонина, сидя рядом с Еленой, зашептала: •— Ты поговори с ней, пусть она приемыша в детский дом отдаст. Зачем он ей? Поднимет его на ноги, а отец и отыщется... Пищит ц е лы ­ ми днями, кормить его нечем. Она уже сколько юбок своих продала, чтобы молоко д а сахар ему покупать. Поговори ты с ней! Не ответив ей, Елена взяла ребенка на руки. — Вишь ты, нравится... У меня ведь тоже — Вася есть. Летчик он у меня... сам командир мне прислал благодарность за него. Н а т ал ья Григорьевна вспомнила, как росли ее дети, и, улыбнув­ шись, произнесла: — Колю-то нашего тоже, бывало, сам заводчик за труды б ла года ­ рил. Часами д аж е именными благодарил... — Подумав, она добавила: — Только на другой день после часов его с работы сняли. Он все ли­ стовки запретные на завод таскал, с ними его и поймали. Пришел в ту пору. Федя домой. И по обличью видно, что горе опять какое-то у нас. «Ну говорит, Наталья , дождались: сынка с завода прогнали. Как, гово­ рит, жить будем?» Я обмерла, помню. Говорю ему: — Проживем, Федя... Д а и ушла в горницу. Тут и слезы пролила. Помолчав, она сказала: — Хорошо! Хорошо, когда за детей благодарят! — И поглядела на Антонину. — Нам бы вот электростанцию построить, понимаешь, мама, — начала Елена о другом. — Лес у нас свой! Сосна стоит вековая. Изо ­ ляторы да ролики с проводом — это мы достанем, обещали мне в о д ­ ном месте.