Сибирские огни, 1949, № 3

почти у всех на войне, надеются, что за ребятами тут смотрят, оде­ вают их и кормят. Дети в порядке будут, так и отцам радостнее на войне... И з а чистоту в домах боремся. Д а ж е подарочки лучшим хозяй ­ кам сделали... Много ли надо?.. На кофту! А им приятно, д а и других этим тянуть будем. — Д ум а ем вот, Борис Михайлович, перекресток с весны замо ­ стить, — продолжала она: — А то позор: всю улицу один перекресток портит. Мало ли что война! Д о весны хоть еще далеко, а надо уже думать. В райсовете булыжнику отпускают, мы его по санному пути перевезем, а вымостим-то сами. 1 — Ну, а другие улицы отстают? — спросил Голубев. Нат алье Григорьевне стало весело: — Дру гие улицы! Д а за улицей Сталеваров никто не угонится! Как а я еще улица чище нашей? Где еще так о красноармейках з аб о ­ тятся? В глазах Голубева промелькнула непонятная настороженность. Коржавина смолкла. — Знаю, что ваша улица лучше всех, — задумчиво сказал секре­ тарь райкома. — Не умеют еще работать уличные комитеты, вот в чем дело... А ты бы им, На т алья Григорьевна, помогла! — Что ты, Борис Михайлович! Они будут лениться, а мы за них работать! Нам ведь никто не помогал, мы все сами: и детскую пло­ щадку летом для ребятишек сами разбили, песку привезли, и худые крыши сами перекрыли! Не пойдут мои женщины на помощь другим улицам, потому что обидно! Голубев не перебивал Коржавину, но она чувствовала по его не­ мигающему взгляду, полному жалости и д аж е упрека, по его чуть з а ­ метной улыбке, что он встревожен и недоволен. — Может, я что и не так гцворю, Борис Михайлович, ты уж прости старуху. Но не пойдут мои -хозяйки работать в другие улицы. Вот заводу все пойдут помогать, пусть только кликнут! —. А благоустроить поселок, улучшить быт рабочих — это разве не помощь з а в о д у ?— вкрадчиво спросил Голубев. На талья Григорьевна сидела ошеломленная. Она испугалась того, что открылось ей — значения дела,, которое она только что поняла и сейчас ж е приняла, как свой долг. Перед ее глазами встала Д а р ь я Овсюкова, которая умела насмешкой .расхолодить людей. Правда, те­ перь можно было жд а т ь от Д ар ьи другого поведения. Но кто ж е ее знает? , Н а т ал ь е Григорьевне было страшно, что нехватит сил и слов, чтобы повести людей з а собой на новое дело. Голубев бросил свой вопрос и, казалось, забыл о нем. Он с любо­ пытством глядел на женщину, угадывая ее смятение. Неожиданно он улыбнулся. От широкой улыбки лицо его, кажущееся усталым, помо­ лодело. Подвинувшись ближе, навалившись грудью на стол, он спро­ сил еще: — О социалистическом соревновании знаешь? — Как же! У меня вся семья в ударниках ходила! — Ну и вот! — обрадовался Голубев. Он д аж е вспыхнул от охв а ­ тившего его чувства. — Соревнование! Возьми самую отсталую улицу и — потяни! Все более загораясь, он подсказывал растерявшейся женщине путь, по которому она должн а сейчас итти. На т алья Григорьевна н а ­ чала волноваться, загораясь его радостью. Д а , да! Все это можно! И передовые люди есть в каждой улице. Она увидела все улицы лучи­ стыми, искрящимися, как ее собственная улица Сталеваров, увидела перед собой довольных хозяек, детей, собранных на площадках, уви