Сибирские огни, 1949, № 3

Антонина равнодушно выслушала ее и отвернулась с книгой а стене. Ничто так не возмущало мать, как стремление детей ускользнуть, создать от нее тайны, особый мир, куда бы ей не было доступа. Ни в чем так сильно не проявляется жестокость детей, как в отчуждении от родителей, в недоверии, в пренебрежении к возрасту, в котором, по их наивным представлениям, люди уже ничего не могут понять, ни в чем не могут помочь, ни от чего не умеют предостеречь! Иные) редко стремятся найти в своих родителях друзей, и в этом их величайшая ошибка! Мать никогда не продаст, никогда не забудет, первая придет на помощь в беде, даст нужный совет. Антонина решительно заявила: — Работать я не пойду. Я проживу на аттестат, и тебя, мама, э то мало касается... Проснулся малыш. Мать взяла его, поставила себе на колени. Он потянулся, начал ловить пальцами частые слезинки на щеках у нее. Они убегали, и мальчишка смеялся. А Нина следила за всем из угла тоскливыми вопрошающими глазами. Бездеятельность снохи Наталья Григорьевна принимала, как соб­ ственный позор: «Недаром же, — думала она, — и соседки перестали ко мне ходить». Она стыдилась показаться на улице. Д а р ь я Овсюкова словно подкарауливала ее, каждый раз стояла под окнами и, завидя Коржавину, участливо спрашивала: — У тебя сноха-то хворая, что ли? Теперь с еще большей ненавистью смотрела Наталья Григорьевна на закрытую дверь в горницу. Иногда Нина дверь открывала, тогда мать видела Антонину, желтую и злую, лежавшую с книгой на белой постели. Как-то, не вытерпев, Наталья Григорьевна оделась и, взяв на руки приемыша, вышла из избы. Наталья любила свой дом. С улицы он мало отличался от домов, стоящих в этой части поселка. Все они были одноэтажные, типичные дома заводов Урала, с палисадниками, с дворами, крытыми наглухо, с резными наличниками. Только на белых ставнях дома Коржавиных был вырезан червонный туз. Идя сквером, мать вспоминала, как они сами разбили его на пу­ стыре. Это было в тот год, когда умер ее муж. Теперь сквер, разросся, стал густым и тенистым. На деревьях шапками осел снег. Каждое новое событие в поселке было датой в жизни Коржави- ной. Она шептала: «А вот мост поставили тогда, когда мы комсомоль­ ц ев на шахты провожали». И из их семьи молодежь уезжала тогда на шахты. Проводы стали частыми: на новостройки, в армию, на учебу. Так требовала большая жизнь, страна. Событие в поселке обязательно совпадало с событием в жизни вдовы: построили новый завод рядом со старым, поставили больницу и еще одну школу, вымостили улицу камнем, расширили поселок. Новые дома, отштукатуренные, много­ этажные, окружили площадь, которая раньше была пустырем. Все перемежающиеся видения, связанные с рождением города, ра­ довали женщину. Она жила ими, сплетая их воедино со своими беда­ ми и радостями. — Сколько же лет у нас в городе этот дом стоит? — вспоминала она. — Шестнадцать или семнадцать? Вот в тот год, когда его строи­ ли, внучка Риточка родилась. Как время-то идет! Вот уж и внучка — невеста! Она хорошо знала дорогу в этот дом, стоящий на берегу скован­ ного льдом пруда, и была уверена, что здесь поймут ее и помогут •ей.