Сибирские огни, 1949, № 3

— Ни о чем плохом не думай, Тоня, проживем! Та живо спросила: — Как? — А вот так и проживем! — с веселым упрямством возразила мать. — Работать будем! Антонина простонала: — Но что я могу? Мне кажется, что я без Сережки ничего не могу... Все, что умела, потеряла... — Полно, что ты! Ты — выучена, семилетку кончила. Хорошо ра­ ботать будешь. Антонина твердила: — Ничего я не могу... Ничего!— Теперь она глядела на мать воз­ мущенно, будто не понимала, как это люди могут ждать от нее чего-то, когда около нее нет Сережи — мужа, ее опоры и поддержки! VIII Никогда не думала Наталья Григорьевна, что дверь, разделяющая кухню от горницы, такая толстая и глухая. Медная ручка казалась замком. Дверь была заперта и днем и ночью. Однажды, не выдержав, мать толкнула ее рукой. Скрипнув в петлицах, дверь начала откры­ ваться, но тотчас же закрылась, казалось, еще плотнее. Наталья Гри­ горьевна, осердясь, еще раз толкнула ее, и снова дверь открылась и закрылась так быстро, что никто бы не успел разглядеть, что делает­ ся за ней. Маленькая Нина сосредоточенно следила за этой борьбой бабушки с дверью. Потом увещевательно произнесла: — Не надо мешать маме, баба Таля... Видно было, что девочка и сама изо всех сил старается «не ме­ шать маме». Она не стала спать в горнице, в кроватке, которую Наталья Григорьевна поставила для нее, перебралась в первую же ночь в постель к бабушке и с тех пор в горницу д аж е не входила. В кухне играла в тряпки, как и все девочки в ее возрасте, но играла тихо, помогала бабушке мыть посуду, мести пол, няньчилась с ребен­ ком. Она оживлялась, когда Наталья Григорьевна расспрашивала ее о Сергее. Мало-помалу мать выяснила, что девочка тоскует об отце. — Меня папа на плече носил... — Мы с папой всегда играли. Девочка пела песни, поясняя при этом: — Так мне пел папа. Он, когда уезжал, с меня слово честное пионерское взял, что я шалить не буду и плакать не буду и маму буду слушать... И я не шалю и маму слушаю... — Ну, а что он тебе обещал? — тихо спросила бабушка.. Девочка просто ответила: — Фашистов бить. Наталья Григорьевна вздохнула: — Много они нам помешали, фашисты. Смотри, как было мы ра з ­ вернулись! Вначале по субботникам работали, потом по договорам, да по пятилеткам. А теперь вот и пятилетнего закона нет. Теперь у нас один закон — фашистов бить. Нина всему удивлялась в ее доме. — А у нас пол не ветками, метут, а шваброй... — Это не ветки, а веник, — поправила ее бабушка. Иногда девочка говорила рассудительным тоном: