Сибирские огни, 1949, № 3

вокруг лба. Гла за , притененные густыми ресницами, щурились, к а з а ­ лось, не переставая, смотрели на солнце. Д евочк а была точной копией матери. Только в голубых ее гл а з ах не было изнеженности. Жи вые и широко распахнутые, они глядели прямо, не по-детски строго. Внучка п ервая зам етила бабушку и тихо ска зала : — Смотри. Антонина тотчас ж е сорвалась с места, бросилась к матери на шею. На т ал ья Григорьевна, оберегая сидящего на руках ребенка,; шептала: ■— Что-то меня ноженьки не держат! Она открыла дверь в сени (для этого пришлось спустить с крыль ­ ца несколько чемоданов ), в избе положила ребенка в зыбку и начала помогать невестке вносить вещи. Д евочк а тоже хв ат ала сь з а узлы, волоком т ащила их, и странно: она не мешала, не попадала под ноги, молча д е л а л а свое дело, все больше удивляя бабушку своей недетской сосредоточенностью. На тал ья Григорьевна подхватывала у нее т яж елы е узлы и безумолку говорила: — Н е надорвись, Ниночка. Вот здесь, в горнице, и устраивайтесь. Тоня — на кровати Толеньки, а Нине поставим кроватку вот сюда, к печке. И, словно отдавая невестке весь мир, она повела вокруг рукой и добавила с улыбкой: — Знай , что ты дома!- Антонина огляделась. Побеленный потолок был низок, его можно было достать рукой. На стене, над кроватью, висел комбинезон, на маленьких окнах стояли цветы в самой разнообразной посуде: в ми­ сках, в консервных банках, в горшках и в кринках; в каждом про­ стенке стояли столики, под ногами — белые половики. — Но как здесь жить? — вырвалось у Антонины. Мать весело отозвалась: — Проживем! Нина к ач ала ребенка. Поднимаясь на носки, она за гл яды в ал а в зыбку, стараясь лучше разглядеть, ка к там сопит и отдувается малыш. — Вот у меня и помощница приехала, — говорила Наталья . — Она мне и сына няньчить будет... — Чей это ребенок? Мать рассказала, историю приемыша. Молодая женщина нахму ­ рила изогнутые брови, удивленно протянула: — Интере-е-сно... Зачем он тебе? Н а т а л ь я Григорьевна еще ра з выслушала то, что неоднократно слышала от соседок. — Время тревожное... еще неизвестно, что будет... Война мож е т затянуться... Мать собрала губы в оборочку, плотно сж а л а их. — Война до нашего города не дошла. Мы от бомбежки уехали, — р а с ска зыв ал а Антонина.'— Мебель жалко ... К а к а я у нас мебель по­ гибла, мама! , — Ну, а людей-то много погибло? — Много! У нас детский дом разбомбили! К аж д о е слово невестки болью отзывалось в сердце матери. Она видела перед гла зами и пылающие стены домов, разбитые потолки и бледные трупики малюток. Д ви г а я обшитый мешковиной чемодан, мать проворчала: — Мебели, вишь, ей жалко ! — и всхлипнула. — Что ты, мама?