Сибирские огни, 1949, № 3

— Я об ещала . Вот, возьмите... Они не тяжелые. Один — в одну руку, второй — в другую... Ничего, донесете... Мы их газетой обернем... не замерзнут... Вы примите руки-то, вот так , тогда еще по одной ге- ранке на руку войдет. — Д л я приемника не надо цветов: у нас все окна цветами з а н я ­ ты, вы ж е д л я нас на своей улице собрали!.. — в о зра зила воспитатель­ ница. — А' вы в госпиталь сдайте, это рядом с вами. У меня много цве ­ тов. М ож е т е еще ра з притти и... принесите мне, сделай те милость, его документы , Василъя-то, а то кто отец, мать, чей он — не знаю. Ведь он потом спросит... V С утра до вечера в коржавинском дом е толпился народ. Лю б а з а ­ бе гала узнать о здоровье ребенка и На т ал ью д аж е старая Лукьянова спрашив ала , не нужн а ли ее помощь. Иной раз покупала Коржавиной хлеб, приносила с реки воду Шура Клишина, воспитательница прием ­ ника, и безумолку р а с ск а зы в ал а о себе: — Я хотела в педагогический институт поступать, а теперь вот по ­ ступила работать в приемник. Придет ся учиться заочно. Вот хлеба по ­ лучу д л я вас и пойду оформляться. И мам а отпустила. В райкоме ком ­ сомола меня к аж дый день теперь спрашивают, к а к вы живете. И вы, пожалуй ста , мне все рассказывайте... я вас очень прошу. Ежедн евно приходила в дом Н а тальи Григорьевны Овсюкова. Ещ е с порога она быстро окидыв ал а всех хитроватым взглядом , усмехалась и начинала: — Такую обузу на себя приняла, не боишься: время-то какое н а ­ стало! Немцы-то около Москвы рыскают... Д а и председатель ты наш уличный, к а к теперь с работой-то справишься? Ей всегда в о з р аж а л а Люба : — А мы на что! Мы не поможем , что ли? Д а вся улица ей помо­ жет. — Говорила она с Д а р ь ей строго, неприветливо, то и д ело по гля ­ ды в а я на На тал ью Григорьевну, словно боялась, что от слов Овсюко- вой т а потеряет обычную свою силу. — Нынче только усыновляй, — п р о д о лж а л а Д а р ь я . — Их вырасти, а почета родители не увидят! Р а з в е они будут на родителей работать? Н а т а л ь я , покачивая ребенка, подумала: «Нет, уж что-что, а р аб о ­ тать я, своего приемыша научу», — и улыбнулась — в ее семье к аждый был помощником. И, несмотря на это, сама Н а т а л ь я чувствовала в се­ бе столько силы, сколько мож е т требовать к аждый новый ребенок. Это ничего не значило, что иногда приходилось шлепнуть того или другого ребенка. Это д ел ало с ь без злобы. У нее никогда не было злобы на людей. А соседку Д а р ью она готова была зашибить со всей силой своего гнева. — Вот тебя, Д а р ь я , вскормили, без любви к работе и к людям... Не об р ащ а я внимания на ее слова, Овсюкова не унималась: — Вскормишь его, намучаешься, а т ам отец у него найдется, мало ли что похоронная была, они, похоронные-то, часто ошибаются. Люба попросила На тал ью пока з а ть ей фотографии родителей р е ­ бенка, которые та получила вместе с документами . По документам можно было узнать, что отец — Иван Пыл а е в — шахтер из Донбас са, мать — Анастасия — учительница начальной школы. Никто из по с ещ ав ­ ших Ко рж авину в эти дни не с к а з а л бы, что она не зн а е т всей родо