Сибирские огни, 1949, № 3

мыло, надо бы подравнять. Твое ведь звено к ребятам прикреплено,, подумай. — А ты уж и увидела? Успела? — блеснула зубами соседка. — Ты, Григорьевна, спишь ли когда? Так шла Коржавина по своей улице. Ее зазывали к окнам, а то и сама она входила в иной дом, говорила с каждым , живущим здесь, словно это была ее большая семья, основанная не на! кровном родстве, а на чем-то большем, на дружбе, на взаимной помощи' и любви. Обмытый вчерашним дождем булыжник блестел, в некоторых тре­ щинах сохранилась вода, и в ней играли и ломались первые лучи солнца. На мостовой то тут, то там вспыхивали, как зарницы, розовые огоньки. От просторной заводской площади вокруг расходились улицы, как лучи, и в этот ранний утренний час они блестели и вспыхивали лужи ­ цами, стеклами и крышами домов, -и, как всегда, Наталья Григорьевна подумала: — А наша улица все равно лучше всех! Из-под горы доносился шум просыпающегося поселка: гудки заво ­ дов, разноголосые, призывные, короткий сплошной рев автомашин. Ветер срывал с деревьев в палисадниках последние листья и нес их к реке. Перед женщиной долго кружился листок тополя, яркой желтокрылой птичкой взлетал над головой, подкатывался под ноги и снова несся вниз. Коснувшись воды, он уже не рвался вперед, а лег тихо, словно впаянный. На перекрестке улиц Коржавина остановилась. Д ожд ь размыл до ­ рогу. Серая грязь плыла под гору, облипала ноги. — Вот так-так! Вся красота улицы пошла насмарку! Акаций на­ садили, площадку для ребятишек построили — все есть. А перекресток вымостить не додумались,— заворчала женщина.— А я-то! То же — председатель уличного комитета! К магазину она подошла расстроенная. Хлебный магазин находился против детского дома-приемника для малолетних, из которого всегда несся! шум, плач, крики, детские песен­ ки; Наталья Григорьевна невольно тянулась к нему, заглядывала в многочисленные окна; иногда удавалось увидеть там прыгающих на кровати за сеткой малышей или д аж е услышать вырвавшийся на ули­ цу лепет. В это утро, как только Коржавина подошла к магазину, против приемника остановился, фыркая и подрагивая, огромный зеленый ав ­ тобус. Вокруг него засуетились воспитательницы в белых халатах, н а ­ чали выносить из автобуса детей, завернутых в одеяльца, передавать их на руки другим, которые уносили их в дом. Малыши кричали, как испуганные галчата. Женщины из магазина кинулись к машине. Воспитательницы убеждали их не толпиться, дать больше места, не теснить машину со всех сторон. — Не понимаю, чего тут любопытного люди находят? — говорила девушка с усталым бледным лицом. — Просто привезли ребят из р а з ­ рушенных немцами городов. Другая, высокая и тоненькая, испуганными синими глазами о гля­ дела собравшихся женщин и сердито сообщила: — Это все — сироты, у них нет ни отца, ни матери: отцы погибли на фронте, и матери тоже погибли — кто на фронте, а кто от бомбеж­ ки, а куда столько ребят вселить, мы не знаем. В этот приемник они не вместятся и нянь нет и койки ставить некуда. И тут же она кричала кому-то в широко раскрытый подъезд детского дома: — Стар ­ шеньких, девчата, в одну комнату переносите, можно на койку двоих!..