Сибирские огни, 1949, № 3

эт не без способностей, об этом говорят его яге стихи: «Лагерь», «Лен», нахо­ дящиеся, к сожалению, в уродливом, ок­ ружении. Из работ поэтической молодежи хо­ телось бы отметить еще хорошее стихо­ творение П. Морякова «Ахпун». Нема­ ло ярких строк у В. Федорова. Но неко­ торая отвлеченность и есенинские инто­ нации в раздумьях мешают ему подойти вплотную к проблемам и темам жизни сегодняшней. Приблизительно тот же грех и у Е. Павличенко, срывающего голос на крике, иногда довольно бес­ смысленном: «Такие мы люди поры неминучей!» Что сие означает — понять нельзя. Елизавета Стюарт представлена в сборнике стихами «День победы» и «Десятикласникам». Это стихи непло­ хие. Но рядом с ними напечатано на­ сквозь гнилое упадочное стихотворение «Средь черных искалеченных лесов». Тут Е. Стюарт уподобляет сердод совет­ ских людей минированной земле. «Есть и в сердцах такие уголки. Которых лучше не касаться тоже, Иначе захлебнешься от тоски. Воспоминаньями ее умножив». Не к лицу это унылое самокопание со­ ветской поэтессе, опубликовавшей не­ давно в «Сибирских огнях» доволь­ но удачную патриотическую поэму «Анна». Ошибки и ляпсусы, конечно, снижают ценность сборника поэтов-сибиряков, но не они определяют его лицо. В целом сборник «Из новых тетрадей» является новым свидетельством подъема в жизни поэтической Сибири. Александр ЖАРОВ. Большевики приходят в тундру (О романе Т. Семушкина «Адитет уходит в горы»)1 Когда Пушкин утверждал: Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, И назовет меня всяк сущий в ней язык, И гордый внук славян, и финн, н ныне дикий Тунгус, и друг степей калмык. в этом было не только! спокойное сознание своего величия и точная оцен­ ка своего исполинского литературно-об­ щественного подвига. В этом было и глубоко-прогрессивное восприятие своей родины, как многонациональной страны, уважение к малым народностям, при­ знание за ними права на духовное раз­ витие. С этой точки зрения весьма ха­ рактерно подчеркивание того, что ди­ кость — это отнюдь не вечное состоя­ ние народов Севера: они дикие только «ныне», то-есть в эпоху, когда творил Пушкин. Такое отношение к тем, кого правя­ щие круги царской России презритель­ но называли «инородцами», стало со времен Пушкина благородной традицией классической русской литературы. Но великие писатели прошлого тво­ рили в то время, когда еще не было и не могло быть объективно-исторических условий для того, чтобы их субъектив­ 1 Книга первая. — Гослитиздат, М. 1948. Книга вторая. — Журнал «СНстябрь», 1948, »№ 10. 11. ное сочувствие к угнетенным могло дать реальные результаты, то-есть в корне изменить положение. И лишь советские писатели, развивая на новой основе гуманистические тра­ диции классиков, получили радостную возможность показывать великие из­ менения в жизни всей страны и, в частности, в жизни когда-то отсталых и даже вымиравших народностей. Они создали ряд проникнутых социалистиче­ ским гуманизмом романов на эту тему — такие, например, как «Последний из Удэге» А. Фадеева, «Ниссо» П. Лук- ницкого, «Великое кочевье» А. Копте- лова, «Горы и люди» Ю. Либединского и т. д. В этом же ряду находится и ро­ ман Тихона Семушкина «Алитет уходит в горы». Спустя много десятилетий после смерти Пушкина народности Крайнего Севера все еще находились на том же расстоянии от начатков культуры, на каком пребывали они во время создания гениального пушкинского «Памятника». Такими, отставшими в своем развитии на многие века, увидел и описал чукчей старый народоволец профессор Тан-Бо- гораз, проведший годы ссылки на Чу­ котском полуострове.