Сибирские огни, 1949, № 3

А. ГУРЕВИЧ Сибирские темы в творческих замыслах А. С. Пушкина «Под словом «Сибирь», — писал К. Ф. Рылеев в своих примечаниях к «Думе о Ермаке», — разумеется ныне неизмеримое пространство от хребта Уральского до берегов Восточного океана». В таких границах представлялась тогда Сибирь. Так воспринимал ее и сам А. С. Пушкин, подчеркивая при этом, что Сибирь — составная часть всего обширного русского государства, единой русской земли, могучей и силь­ ной в общей, борьбе за свою государст­ венную целостность и независимость. Иль мало нас? или от Перми до Тавриды, От финских хладных скал до пламенной Колхиды, От потрясенного Кремля До стен недвижного Китая, Стальной щетиною сверкая, Не встанет русская земля? От Перми до дальневосточных гра­ ниц обнимал взгляд поэта обширное пространство сибирское. Общеизвестен интерес А. С. Пушки­ на к Кавказу, к Ближнему Востоку. Однако, как об этом свидетельствует и сам Пушкин и многие мемуаристы — ■его современники, поэт живо интересо­ вался и Сибирью и Дальним Востоком, изучал летописи, документы, которые раскрывали перед ним различные сто­ роны жизни Сибири, ее историю, эко­ номику, этнографическое своеобразие. И Сибирь, и Дальний Восток вошли в ткань биографии поэта, с ними он был связан своими творческими замыслами. История русской культуры на Восто­ ке волновала поэтическое воображение Пушкина и, интересуясь Сибирью и Дальним Востоком, он продолжал углублять свои познания истории рус­ ского народа. В последние годы своей жизни он вплотную подошел к сибир­ ским темам, неутомимо собирая мате­ риал для будущих своих произведений, вынашивая большие художественные образы, складывавшиеся уже в его творческом сознании. В 1 8 2 5 году в своем наброске «во­ ображаемого разговора» с царем Пуш­ кин написал такие слова, которые яко­ бы должен произнести царь после бесе­ ды с поэтом: «...Но тут бы Александр Пушкин разгорячился и наговорил мне много лишнего (хоть отчасти справедли­ вого), я бы рассердился и сослал его в Сибирь, где бы он написал поэму Ермак или Кочум, ...размером с риф­ мами» . Так впервые в письменной форме Пушкин выразил свое желание создать произведение о завоевателе Сибири — Ермаке. Ермак вставал перед его глаза­ ми, как мужественный русский воин, умеющий преодолевать любые труд­ ности, стоящие на пути. Пушкин пони­ мал, что действиями Ермака и его спо­ движников совершилось такое, огром­ ной важности, прогрессивное событие, как приобщение закабаленных Кучумом сибирских народов к источникам пере­ довой русской культуры. Чтобы по-настоящему оценить, как глубоко понимал поэт историческое зна­ чение Ермака и его боевых; соратников, как дорожил он их славою, как высоко ценил духовные силы Ермака, и всех землепроходцев, которые понесли с со­ бою и распространили русскую культу­ ру далеко на Востоке среди восточных племен, закабаленных монголо-китай­ ской деспотией, надо еще и еще раз пе­ речитать отрывок записей Пушкина о Камчатке: «Завоевание Сибири, — говорится в этих записях, — совершалось по­ степенно... Уже все от Лены до Ана­ дыри реки, впадающие в Ледовитое мо­ ре, были открыты казаками, и дикие племена, живущие на их берегах или кочующие по тундрам северным, были уже покорены смелыми сподвижниками Ермака. Явились смельчаки, сквозь не­ имоверные препятствия и опасности устремившиеся посреди враждебных и диких племен, приводили (их) под высокую царскую руку, налагали на их ясак и бесстрашно селились между ими в своих жалких острожках». Как видим, Пушкин яркими эпите­ тами подчеркивает облик русских каза­ ков. Он называет их смельчаками и бесстрашными людьми, которые «сквозь